Ложный Нарцисс (СИ)

— И кто тут у нас еще трудоголик? — Рин тихонько рассмеялась. — Вижу, ты закончил?

— Почти, — я погладил её ладонь. — Хочешь послушать?

— Конечно! — в голубых глазах зажегся любопытный огонёк, и Рин уселась рядом со мной. Я немного перенастроил синтезатор, а потом невесомо коснулся черно-белых клавиш.

Включаем: Kagamine Len - Soundless Voice

Спокойная и грустная мелодия наполнила комнату, и я ощутил, как Рин прижалась к моему плечу. Эту песню я написал под заказ, как заглавную тему для какой-то компьютерной игры. Сюжет крутился вокруг парня, который потерял свою любимую и тщетно пытался её вернуть. Я с энтузиазмом взялся за песню, но кажется вложил слишком много от себя. Во время работы я постоянно думал о Рин, и о том, что со мной будет, если я потеряю её. Медленно, но верно это превращалось в паранойю, так что я даже отправился встретить её с работы.

Я легко прошелся по клавишам, завершая песню, и тут заметил, что Рин украдкой вытирает слезы.

— Очень красиво, — произнесла она и потерлась щекой о мою шею. — Вот только грустно. Очень.

— Согласен, — я взял её за руку и потянул к футону. — Мне жаль, что я тебя расстроил. Больше не буду.

— Я совсем не против, — сестра слабо улыбнулась и ласково прижалась к моей груди. — Папа гордился бы тобой — ты пишешь замечательные песни.

— Как и тобой, — я медленно провел руками по её напряженной спине. — Ты преподаешь вокал и музыку, совсем как мама.

Рин тяжело вздохнула и спрятала лицо у меня на груди. Пару минут мы напряженно молчали, а потом я не выдержал.

— Рин, что с тобой происходит?

— Ничего, — помотала она головой. — Я просто немного устала.

— Я это уже слышал, — я крепко схватил её за плечи и заставил посмотреть мне в глаза. — Почему ты не можешь сказать мне правду?

— Потому что ты не поймешь, — её губы задрожали. — Ты меня возненавидишь.

— Рин, — я коснулся её щеки. — Даже если все в этом мире отвернутся от тебя, я всегда буду на твоей стороне. Я всегда буду тебя любить, разве это недостаточное доказательство?

На её левой руке блеснуло обручальное кольцо, девушка пристыженно опустила взгляд и промолчала. В который уже раз комната погрузилась в тревожную тишину.

— Прости меня, Лен, — наконец-то произнесла сестра. — Забудь, со мной все хорошо. Давай сделаем это?

С этими словами она потянулась ко мне за поцелуем.

— Ты же говорила, что устала? — прошептал я в её губы.

— Говоря твоими словами, — задыхаясь произнесла она. — Для этого у меня всегда есть силы.

— Моя извращенка, — я усмехнулся и отодвинул ворот её кимоно, целуя хрупкие ключицы. Рин сладко постанывала, ероша мои волосы. Мы с ней были вместе так долго, но я все никак не мог привыкнуть к этому, временами теряя чувство реальности. Казалось, что все происходит во сне, и я вот-вот проснусь в своей холодной кровати.

— Ум..Лен, — Рин стыдливо зарделась, когда я избавил её от последней одежды. — Ты тоже..раздевайся.

— Может сделаешь это сама?

Повторять дважды не пришлось, и через минуту я уже млел от того, как ловкие пальчики вырисовывают у меня на груди непонятные символы. Одного этого хватило, чтобы я завелся и прижал Рин у футону, лихорадочно нащупывая коробку с салфетками у изголовья, где я обычно прятал заначку.

— Стой, — внезапно Рин перехватила мою руку, глядя на меня с непонятной мольбой. — Давай без этого? Мне хочется…почувствовать.

— Рин, — я погладил её по щеке. — Я не…

— Потом я выпью таблетку! — быстро выпалила она. — Обещаю, только сегодня, прошу тебя.

Рин поспешно притянула меня к себе и поцеловала так, что я думать забыл обо всем и вошел слегка резче, чем обычно. Рин вскрикнула от неожиданности, и её ноготки несильно вонзились мне в спину. В голове тут же вспыхнули воспоминания об отеле на Синдзюку, и я едва не засмеялся. Как это было давно, и самое главное тогда я даже и не думал о том, что Рин когда-нибудь будет вот так царапать мне спину.

— Лен…ах…ха, — её голубые глаза были поддернуты мутной поволокой, но на губах играла блаженная улыбка. — Люблю…люблю тебя…

— Я тоже, — по телу пробегала горячая волна, и я невольно восхитился тому, как отличается настоящая близость от того, что у нас было раньше. — Рин…

Дыша в унисон, мы прижимались друг в другу так, словно завтра наступит конец света. Целовались как сумасшедшие, я шептал ей на ухо какую-то пошлую дребедень, а она умилительно краснела, возбуждаясь все сильнее. Наконец, мы оба достигли пика, и Рин выгнулась в моих руках, с трудом сдерживая рвущиеся наружу стоны. По спине прошлись электрические разряды, и я обильно кончил в нее, на секунду ослепнув.

Потом мы еще долго лежали прижавшись друг к другу. В комнате было душно, и Рин встала, чтобы приоткрыть окно. В лунном свете она казалась мне каким-то неземным созданием. На секунду она замерла на фоне открытого окна, и прижала руку к животу.

— Странное чувство, — поделилась она.

— Обязательно выпей таблетку, — сказал я, ощущая смутную тревогу.

— Конечно, — сестра беспечно улыбнулась. — И если я буду пить их каждый раз, мы можем делать так почаще?

***