Ложный Нарцисс (СИ)

— Доброе утро! — женщина помешивала что-то на плите. Её длинные светлые волосы были аккуратно убраны в прическу, а широкие рукава кимоно — подвязаны. — Решила помочь тебе с завтраком.

— Это на вас не похоже, — Томоми с опаской покосилась на бурлящее варево. — Что это?

— Мисо-суп! — блондинка с гордостью зачерпнула свое творение половником. — Попробуешь?

— Ну… — Томоми неловко рассмеялась, и сделала маленький глоточек. — Хм, а неплохо.

— Вот видишь! Я стала гораздо лучше готовить с тех пор как…- женщина осеклась на полуслове, почувствовав легкий запах гари. — Рис?!

— Рейра-сан! — Томоми не знала плакать ей или смеяться, наблюдая как женщина в панике пытается спасти пригорающий рис.

***

В просторном помещении пахло антисептиком и соленым металлом. Операционный стол был накрыт белой тканью с узором из красных цветов. Мне это показалось ужасно глупым, но все мысли вылетели из головы, стоило мне увидеть Рин. Её кожа была ослепительно бледной, так что окружавшие её простыни казались серыми. При виде меня её бескровные губы тронула легкая улыбка, а небесно-голубые глаза потеплели.

— Видел? — тихо шепнула она. Я только покачал головой и привычным жестом взял её за руку, поразившись какая она холодная.

— Так тепло, — Рин слабо сжала мою ладонь. — Не отпускай, хорошо?

— Да, — с трудом выдохнул я.

— До самого конца, ладно?

— О чем ты говоришь? — я прижался щекой к холодной коже. — Мы еще…

— Тш… — Рин нежно погладила мою скулу. — Спасибо тебе, теперь у меня есть…

Внезапно её голос угас, и Рин прикрыла глаза, будто бы её сморил сон.

— Рин? — я осторожно сжал её пальцы. Они были холодны как лед. Перед глазами резко потемнело, и я затравленно оглянулся вокруг. Врачи хранили мрачное молчание.

— Что с ней? — спросил я. — Вы дали ей снотворное?

Акушерка нервно переглянулась с врачом, а потом он тихо произнес:

— Кагами-сан, ваша сестра…

— Что с ней? — холодно оборвал я, ощущая, как внутри закипает гнев.

— Критическая кровопотеря, — доктор устало опустил голову. — Мы сделали все, что могли.

После этих слов я перевел взгляд на сестру, а потом понял, что на простынях вовсе нет никаких узоров. Осознание накрыло меня тяжелой волной. Дрожащими руками я прижал к себе холодное тело Рин, и закричал. Беззвучно.

***

Где-то в доме послышался звон посуды, и я медленно открыл глаза. В полутемной комнате было душно, так что я поднялся на ноги и открыл окно. Из сада тут же потянуло утренней прохладой и слабым ароматом цветущей вишни. Я облокотился о подоконник, вглядываясь в пронзительно-голубое небо. Перед глазами все еще стояла сцена из давнего кошмара. Когда-то я видел его постоянно. Теперь — лишь раз в год.

Я устало провел рукой по волосам, ощущая знакомое жжение в груди. Я не смог избавиться от болей и кашля, продолжая курить, но в свой последний визит доктор, предупредил меня о том, что такими темпами я не доживу и до тридцати.

Переборов боль, я не спеша приблизился к скромному алтарю у дальней стены. Взял в руки латунный молоточек и тихонько стукнул по колоколу.

— Доброе утро, Рин, — прошептал я. Жизнерадостная и вечно молодая, она ласково улыбалась мне с фотографии, которую мы сделали в тот далекий день в аэропорту Нарита.

«Ну же Лен, обними сестру!» — я горько улыбнулся. Мать пришла с повинной всего год назад, и как ни странно я с легкостью принял её, хотя и не простил её до конца. Однако она делала все, чтобы заслужить мое прощение, стараясь быть образцовой домохозяйкой. Рин бы вряд ли одобрила бы это.

Я низко опустил голову, ощущая неприятную дрожь в теле. Я так и не смог до конца примириться с её смертью. Это казалось мне совершенно неправильным. За свою жизнь я столько раз был готов умереть, и закончить этот бесконечный калейдоскоп мучений. Но судьба решила, что этого мало и оставила меня жить и мучится дальше, забрав у меня самое дорогое.

Сквозь ткань пижамы я нащупал кулон Рин и крепко стиснул его, борясь с подступающим удушьем, но тут позади послышался тихий шорох, а следом сонный детский голос.

— Папа?

Боль утихла, и я тихо выдохнул, а потом повернул голову.

— Доброе утро, Сузу, — я непроизвольно улыбнулся, окинув взглядом её взъерошенные волосы. — Хорошо спала?

***

В воздухе висела плотная серая дымка. На полу рядом со мной стояла пепельница, наполненная окурками. Очередная сигарета медленно тлела во рту, когда в дверь сдержано постучали, а через секунду она с легким шорохом отъехала в сторону.

— Г-господин, — Томоми закашлялась. — Я принесла ужин.

Девушка с глухим стуком поставила поднос на пол, а потом поглядела на меня одним из своих укоризненных взглядов. Я прикрыл глаза, как бы говоря о том, что она может идти. Томоми сухо всхлипнула и поспешила покинуть комнату. Я равнодушно поглядел на сытный ужин, а потом вновь нажал кнопку воспроизведения, позволяя себе раствориться в любимом голосе.