Лубянка. Советская элита на сталинской голгофе 1937-1938

Одним из важнейших «вредительских» актов со стороны «контрреволюционной организации» было сопротивление новому руководству ИККИ во главе с Г. Димитровым до и во время VII конгресса Коминтерна. Члены «организации» распространяли в аппарате ИККИ слухи о неработоспособности Димитрова и о том, что он оппортунист. Выступление Г. Поллита, секретаря английской компартии, в защиту Пятницкого на Президиуме VII конгресса было расценено как раскольническая деятельность со стороны Бела Куна, A.JI. Абрамова-Мирова и Меринга.

Если аресты представителей польской компартии явились следствием кампании по ликвидации несуществовавшей польской организации войсковой (ПОВ), то внешним фактором, приведшим к усилению репрессий в Коминтерне, стало поражение коммунистов на выборах в Германии. Одна из самых массовых компартий мира не смогла противостоять приходу к власти фашистов. Как отмечал Кнорин, «компартия Германии оказалась небоеспособной для сопротивления фашизму, с одной стороны, а с другой, был сорван организованный уход в подполье, вследствие чего Гитлеру удалось истребить лучшие кадры коммунистов Германии» (ЦА ФСБ России. АСД Р-4000. Т. 1. JI. 58).

Кризис в коммунистическом движении, начавшийся в 1920-х гг., в 1933 г. углубился. Руководство ИККИ было обвинено в том, что проводило неправильную линию в вопросе о сотрудничестве с социал-демократами для противодействия фашизму, поддерживало различные фракционные группы в компартиях. Конкретно по Германии Кнорин указывал на «раскольническую» деятельность Г. Неймана, Г. Киппенбергера, В. Мюнценберга.

Немаловажное значение имела и активность Троцкого, создавшего IV Интернационал в качестве противовеса Социнтерну и Коминтерну. Кнорин и Пятницкий были обвинены в том, что «правотроцкистская организация в Коминтерне» действовала по указаниям IV Интернационала, являясь якобы его филиалом.

В участии в «правотроцкистской организации» и в связях с иностранными разведками обвинялись представители различных секций Коммунистического Интернационала, в т. ч. Валениус (финская секция), Г. Эберлейн (германская), Танака Ямомото Кэндзо (японская) и др.

Арестованный Танака Ямомото Кэндзо (см. Док. № 13), японский подданный, активный участник рабочего профсоюзного движения в Японии, в т. ч. массового бунта 1918 г., был делегатом 2-го конгресса Профинтерна. После смерти Катаямы вошел в состав ЦК компартии Японии, в дальнейшем стал представителем компартии Японии в Коминтерне. После ареста руководителей Коминтерна обвинялся в том, что был агентом политической полиции Японии (ЦА ФСБ России. АСД Р-10163).

Документ № 41

Причины арестов директоров оборонных заводов и конструкторов выявляются из анализа состояния оборонных отраслей промышленности, представленного Н.В. Куйбышевым (см. также Док. №№ 4, 11, 15). На момент ареста в январе 1938 г. он с июня 1937 г. занимал должность командующего Закавказским военным округом. До этого назначения Н.В. Куйбышев, брат В.В. Куйбышева, был членом Комиссии партийного контроля и руководителем группы КПК по военно-морским делам. Основанием для его ареста послужило заявление двух ответственных контролеров КПК о близких связях Куйбышева с арестованными участниками «военно-фашистского заговора», директорами заводов, вместе с которыми он принимал участие в коллективных обедах и ужинах в ходе приемки военной продукции (ЦА ФСБ России. АСД Р-23448. JI. 78). Немаловажное значение имел и тот факт, что Куйбышев в 1912–1914 гг. учился в Александровском военном училище на одном курсе с Тухачевским и вместе с ним выпустился в чине подпоручика.

Главным обвинением в отношении Куйбышева было «вредительство» в оборонной промышленности. Куйбышев отмечал объективные расхождения между интересами наркомата обороны и производителями военной продукции. Воен- вед требовал низких цен, широкой номенклатуры изделий и максимально сжатых сроков при выпуске продукции. В это время военные заводы были заинтересованы в удорожании продукции, уменьшении программы и более длительных сроках изготовления. На конкретных примерах Куйбышев показывал, что нет вредительства, а есть несогласованность между различными ведомствами. Так, Рыбинский моторостроительный завод должен был производить новые моторы М-100, но автобронетанковое управление заказало для танков 1000 моторов М-26 старой конструкции. По поручению правительства Куйбышев изучил вопрос. Заказ мог быть меньше, поскольку АБТУ взял цифру «с потолка», но настоял на изготовлении. Трудным был вопрос о ремонтной базе танков вследствие того, что АБТУ заказывало почти все комплектующие без учета степени изношенности различных деталей. В результате, например, был создан 10-летний запас танковых траков при отсутствии других деталей.