Лубянка. Советская элита на сталинской голгофе 1937-1938

Среди «вредительских» акций Куйбышев отмечал срыв производства на Харьковском паровозном заводе нового типа танкового двигателя, о котором правительству было доложено как о завершенном проекте. Одна из причин заключалась в том, что опытный состав конструкторов был раздерган для укомплектования других заводов, производящих танки.

Руководители всех отраслей тяжелой и оборонной промышленности находились в сфере повышенного внимания Сталина и госбезопасности. После арестов наркомов и начальников главных управлений появился компромат на большинство других руководителей. Арестованный в июне 1937 г. заместитель начальника Главалюминия НКТП B.C. Татаринский назвал как участников «вредительской» организации 10 директоров заводов алюминиевой промышленности. Ежов в сопроводительной к протоколу его допроса поставил вопрос об аресте начальника Главалюминия Н.С. Харитоненко. Одобрение вскоре было получено. Некоторые директора заводов не сразу попали под маховик репрессий. Днепропетровский завод был одним из основных производителей алюминия — он давал его около 70 % и являлся поставщиком для подавляющего большинства заводов авиационной промышленности. Директор завода П.И. Миро- шников сумел доказать, что руководство делало все возможное для обеспечения бесперебойной работы, а невыполнение плана 1937 г. было связано с тем, что Днепрогэс выдавал электроэнергию только на 2/3 мощности, поскольку из-за засушливого года сильно обмелело водохранилище.

16 января 1938 г. Каганович написал Ежову записку, в которой давал характеристику Мирошникову: «В свое время в протоколах допросов врагов народа как на участника контрреволюционной организации указывалось на П.И. Мирошникова, бывшего начальника Главалюминия НКТП, однако эти указания в то время не были достаточными для того, чтобы с ними можно было согласиться. В настоящий момент краткая работа Мирошникова П.И. в качестве начальника Главалюминия убедила нас в том, что показания эти были правильны: как начальник главка он работал безобразно и недобросовестно, решения партии и правительства, касающиеся алюминиевой промышленности, срывал. Сейчас Ми- рошников П.И. снят с поста начальника Главалюминия. Считаю, что его можно и нужно арестовать» (ЦА ФСБ России. АСД Р—375. Т. 1. JI. 1). В процессе следствия Мирошникова представили как бывшего офицера, использовав документы другого человека.

Заместитель наркома машиностроения СССР В.В. Фокин был арестован как участник «правотроцкистской диверсионно-вредительской организации» (см. Док. № 9). Ранее Фокин, окончивший в 1917 г. реальное училище, затем Харьковский технический институт, возглавлял крупные заводы, имевшие важное оборонное значение. Ему ставили в вину, что он якобы тормозил выпуск танков, когда работал последовательно директором Ленинградского завода им. Ворошилова, Сталинградского тракторного завода.

Проведенная позднее экспертиза показала несостоятельность этих обвинений. Выпуск, например, 15 танков был задержан только потому, что в процессе сборки вносились необходимые изменения в чертежи, несвоевременно осуществлялась поставка приспособлений без штампов с других заводов.

Стандартным дополнением стало обвинение в подготовке им террористических актов над Молотовым.

Документ № 42

Раскрытие «заговора» в пограничной и внутренней охране сначала имело локальный характер и затронуло Украину летом 1937 г. после ареста бывшего наркома НКВД УССР В.А. Балицкого. Одновременно подверглись репрессиям руководящие работники Управления пограничной и внутренней охраны НКВД УССР. В качестве заговорщиков по показаниям Балицкого были арестованы заместитель начальника Управления пограничной охраны и войск НКВД УССР комбриг П. Семенов и начальник Политотдела УПВО дивизионный комиссар JI. Сороцкий (ЧК— ГПУ— НКВД в Украини: особи факта, документа / Ю. Ша- повал, В. Пристайко, В. Золотарьов. Киев, 1997. С. 134).

Недовольство Сталина вызывали любые факты, свидетельствующие об уязвимости границ. 27 августа 1937 г. Сталин получил спецсообщение Ежова о том, что в бюро пропусков на Лубянке явился агент польской разведки, который сначала заявил о добровольной явке с повинной из-за нежелания работать на разведорганы Польши, но после «тщательного допроса» он признался в том, что явился в НКВД по заданию польразведки, а после легализации должен был вести вербовки советских граждан для шпионской работы и организовать радиосвязь с разведцентром в Польше. Сталина же взволновал вопрос о нарушении границы. Он дал указание: «Выяснить через какой именно пункт нашей границы переброшен Малиновский?» (АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 254. Л. 92–93).