Лубянские чтения – 2020. Актуальные проблемы истории отечественных органов государственной безопасности

15 ноября 1941 г. Л.П. Берия внес И.В. Сталину предложение «предоставить Особому совещанию при НКВД СССР право с участием прокурора СССР по возникающим в органах НКВД делам о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях, против порядка управления… выносить соответствующие меры наказания вплоть до расстрела. Решение Особого совещания считать окончательным». И.В. Сталин согласился с этим предложением[566]. 17 ноября 1941 г. Государственный Комитет Обороны (ГКО) принял постановление № ГКО–903сс (далее — постановление № ГКО–903сс), предоставляющее право Особому совещанию при НКВД СССР с участием Прокурора Союза ССР по возникающим в органах НКВД делам о контрреволюционных и особо опасных преступлениях против порядка управления СССР выносить соответствующие меры наказания вплоть до расстрела[567]. Решение Особого совещания являлось окончательным. Кроме этого ГКО разрешил НКВД СССР привести в исполнение приговоры военных трибуналов округов и республиканских, краевых, областных судебных органов в отношении всех заключенных, приговоренных к высшей мере наказания, содержащихся в тюрьмах в ожидании утверждения приговоров высшими судебными инстанциями.

Постановление ГКО было объявлено приказом НКВД СССР от 21 ноября 1941 года № 001613 (далее — приказ № 001613)[568]. Согласно приказу, всем наркомам внутренних дел союзных и автономных республик, начальникам УНКВД краев и областей, транспортных отделов НКВД и особых отделов округов «впредь без всякого исключения» следственные дела о контрреволюционных и особо опасных преступлениях против порядка управления СССР, предусмотренных статьями 58–1 «а», 58–1 «б», 58–1 «B», 58–1 «г», 58–2, 58–3, 58–4, 58–5, 58–6, 58–7, 58–8, 58–9, 58–10, 58–11, 58–12, 58–13, 58–14, 59–2, 59–3, 59–3 «а», 59–3 «б», 59–4, 59–7, 59–8, 59–9, 59–10, 59–12, 59–13 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующими статьями Уголовных кодексов союзных республик, надлежало направлять на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР.

Приказ требовал оформлять все предоставляемые дела в строгом соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса. Обвинительные заключения по делам, представляемым на рассмотрение Особого Совещания, подлежали утверждению наркомами внутренних дел республик, начальниками УНКВД краев, областей, начальниками транспортных отделов, особых отделов (или их заместителями) — по принадлежности и прокурорами республик, краев, областей, округов (или их заместителями) — соответственно. Следственные дела Особому совещанию могли докладывать лично руководители или соответствующие представители органов НКВД. В заключительной части обвинительного заключения следовало указывать предполагаемую меру наказания, которая, по оценке органов НКВД и соответствующих прокуроров, являлась целесообразной к применению в отношении каждого из обвиняемых. Решение Особого совещания считалось окончательным и не подлежало обжалованию.

Вместе с тем, Л.П. Берия подчеркнул в приказе, что в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий, где Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 27 июня 1941 г. Военным Советам фронтов в особо исключительных случаях, вызываемых развертыванием военных действий, предоставлено право утверждения приговоров военных трибуналов с высшей мерой наказания, с немедленным приведением приговоров в исполнение, органы НКВД могли передавать дела на рассмотрение военных трибуналов.

В мае 1943 г. в связи с состоявшейся реорганизацией органов внутренних дел, госбезопасности и военной контрразведки руководителями НКВД и НКГБ СССР — Л.П. Берия и В.Н. Меркуловым — было инициировано включение в состав Особого совещания народного комиссара госбезопасности СССР и начальника ГУКР «Смерш» НКО СССР с возможностью замены их первыми заместителями[569].

Открытые в настоящее время архивные источники и историография не позволяют в полном объеме прояснить нормативное закрепление критериев разграничения компетенции между военными трибуналами и рассматриваемым органом внесудебной репрессии. Вместе с тем, имеющиеся данные свидетельствуют о преимущественно ведомственном характере регламентации подобного разграничения. Базовым документом в этом вопросе являлся приказ № 001613. Кроме этого, вопросы исключительного делегирования Особому совещанию полномочий по рассмотрению дел в отношении отдельных категорий коллаборационистов находили отражение в иных ранее рассмотренных ведомственных актах. Так, в частности, согласно приказу НКВД СССР от 28 декабря 1941 года № 001735, дела в отношении изменников Родине и шпионов, выявленных в ходе фильтрации в специальных лагерях среди бывших военнослужащих Красной армии, находившихся в плену и в окружении противника, подлежали передаче на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР[570]. Приказ Прокурора СССР от 15 мая 1942 г. № 46сс предписывал дела об изменниках Родине из числа пособников врага направлять на рассмотрение военных трибуналов или Особого совещания при НКВД СССР[571].