Лубянские чтения – 2021. Актуальные проблемы истории отечественных органов государственной безопасности

3 октября 1941 г. от резидента «Вадим» были получены новые разведывательные данные о докладе военному кабинету Великобритании по результатам работы «уранового кабинета». В указанном докладе, излагался конкретный ход работ по определению критической массы урана, возможных перспективах исследований, а также о выработке 3 килограммов гексафлюордурана английской компанией «Imperial Chemical Industries»[576].

По рассматриваемой проблематике советская разведка, помимо британского направления, активно работала на американском, осуществляя сбор разведывательной информации по вопросу производства ядерного оружия. По результатам регулярно получаемых разведывательных сообщений из Великобритании, Германии и США в 1941 г. Л.П. Берия внес серьезные коррективы в работу нашей разведывательной сети в Северной Америке[577].

В конце 1941 г. по указанию Л.П. Берии часть американской резидентуры была переориентирована на поиск сведений об атомной бомбе, что в дальнейшем дало практические результаты. Советским резидентом в г. Сан‑Франциско Хейфецем и сотрудником отечественных спецслужб Семеновым, имевшим ученую степень после окончания Массачусетского технологического института, были получены важные разведданные о создании в США рабочей группы по атомной проблеме, в которую входили выдающиеся ученые в различных областях, в том числе Нобелевские лауреаты. В декабре 1941 г. резидент Хейфец осуществил встречу с Р. Оппенгеймером и их контакты поддерживались до момента, пока американцы не сконцентрировали всех научных специалистов в Лос-Аламосе[578].

В начале 1942 г. проведённые агентурно-оперативные мероприятия, а также полученные разведывательные данные позволили Л.П. Берии сделать вывод о необходимости составления специальной записки, которая была представлена 10 марта 1942 г. Председателю ГКО СССР И.В. Сталину[579]. В указанном документе руководитель НКВД СССР раскрыл все полученные разведкой данные о разработке ядерного оружия в западных странах, в частности, в Великобритании, Германии и США. В конце записки Л.П. Берия предлагал предпринять незамедлительные меры в важном государственном деле для ликвидации отставания Советского Союза от западных стран, заключавшегося в проработке вопроса о создании научно-совещательного органа при ГКО СССР с целью координирования, изучения и направления работ всех ученых, научно-исследовательских организаций, занимающихся вопросом атомной энергии. Также Л.П. Берия считал необходимым обеспечить секретное ознакомление с материалами внешней разведки по урану ведущих специалистов для получения их оценки и соответствующего использования указанных материалов. С данного момента началась осознанная и целенаправленная работа всего советского государства по решению одной из самых главных стратегических задач СССР в XX в.[580]

20 сентября 1942 г. Государственный комитет обороны отдал распоряжение об организации работ по урану, в котором обязал Академию наук СССР возобновить работы по исследованию осуществимости использования атомной энергии путём расщепления ядра урана и представить результаты ГКО к 1 апреля 1943 г. 27 ноября 1942 г. ГКО принял постановление «О добыче урана», обязав Народный комиссариат цветной металлургии СССР организовать добычу и переработку урановых руд, а также получение урановых солей в количестве 4 тонн на Табаширском заводе «В» Главредмета к 1 мая 1943 г., а в первом квартале 1943 г. составить комплексный проект уранового предприятия производительностью 10 тонн солей урана в год[581].

С указанного момента Л.П. Берия взял под личный контроль все материалы, касавшиеся атомных разработок, а также добычи материалов, связанных с этой программой. Нарком внутренних дел стал центральным, самым информированным звеном указанной системы. 11 февраля 1943 г. И.В. Сталин подписал постановление правительства «Об организации работ по использованию атомной энергии в военных целях», а в начале марта 1943 г. по распоряжению руководителя НКВД И.В. Курчатов впервые ознакомился с документами по атомной проблематике, добытыми советской разведкой, в частности с результатами первой в мировой истории цепной ядерной реакции, а также различными техническими формулярами и заданиями по исследованиям в данной сфере, которые проводились западными учёными.

И.В. Курчатов и другие советские учёные получили в свои руки важную информацию, которая позволила сразу же приступить к работе по созданию технологии производства «специального изделия» — ядерного оружия, а не искать методом проб и ошибок те или иные подходы, а также ставить бесконечные эксперименты для создания цепной ядерной реакции. На основании сведений, полученных от советской разведки, в марте 1943 г. И.В. Курчатов сделал вывод, что концентрация всех усилий на плутониевом направлении значительно ускорило всю программу. Необходимо отметить тот факт, что один из самых ценных агентов внешней разведки в Лос‑Аламосе К. Фукс работал на указанном направлении[582].