Лубянские чтения – 2021. Актуальные проблемы истории отечественных органов государственной безопасности

Накопление достаточного количества урана для проведения как опытных исследований, так и для создания оружейного плутония было проблематичным процессом. К началу интенсификации работ в 1945 г. собственных отечественных запасов было недостаточно, к тому же в СССР отсутствовали значительные запасы тяжелой воды, необходимые для проведения цепной реакции. По словам И.В. Курчатова, советские физики не могли повторить эксперимента Хальбана — Коварского (возможность осуществления цепной реакции в системе уран — тяжелая вода), так как в стране в 1943 г. было всего лишь 2–3 килограмма тяжелой воды. Такая же проблема была и с добычей урана, что ставило сложные задачи перед советским партийно-государственным руководством, а также лично Л.П. Берией[589].

В феврале 1945 г. советской разведкой были получены совершенно секретные немецкие документы, свидетельствовавшие о наличии значительных запасов ураносодержащих руд в районе г. Бухово в Болгарии. На основании указанной информации на заседании ГКО СССР было вынесено постановление от 27 января 1945 г. № 7408, возлагавшее на Л.П. Берию задачу по организации поиска, разведки и добычи урановых руд в Болгарии, а на В.М. Молотова и НКИД СССР — обеспечение дипломатического согласия болгарского правительства на учреждение советско-болгарского закрытого акционерного общества с преобладанием советского уставного и оборотного капитала. Созданное после переговоров с Г.М. Димитровым общество возглавил кадровый сотрудник внешней разведки И.А. Щорс, имевший образование горного инженера[590].

Американцы пытались помешать советским разработкам, спецслужбами США предпринималась попытка по ликвидации, а также похищению И.А. Щорса. Вместе с тем добыча осуществлялась бесперебойно, и к концу 1945 г. из г. Бухово поступало около 1,5 тонн ураносодержащих руд в неделю. Это было тем более важно, потому что в СССР полным ходом шло строительство первого атомного реактора.

Оценки западных специалистов и специальных служб по количеству уранового сырья в СССР на тот момент были далеки от истины. Так, по оценкам ЦРУ США, сделанным в 1950 г., советская атомная промышленность в 1946–1947 гг. получила от 70 до 110 тонн окиси урана, что было ниже необходимых норм, в то время как в действительности только из г. Бухово поступало примерно 2–2,5 тонны руды в месяц. А ведь в разработке находились и другие месторождения в Польше и СССР[591].

Наиболее продуктивно деятельность Л.П. Берии проявилась в создании советской атомной промышленности. Разведка, сделавшая очень много для осуществления столь масштабного проекта в СССР в кратчайшие сроки, все-таки была второстепенна по отношению к науке. При этом значимость роли Л.П. Берии в качестве главного администратора создания атомной промышленности и научно-технической инфраструктуры совершенно исключительна.

В 1945 г. во время создания Первого главного управления (ПГУ) при СНК СССР, которое возглавлял бывший нарком боеприпасов генерал-полковник Б.Л. Ванников, в Советском Союзе специализированных предприятий не существовало. Исключением являлся завод № 12 в г. Электросталь, с 1944 г. занимавшийся выплавкой металлического урана[592]. Поэтому в августе — сентябре 1945 г. в подчинение ПГУ начинают передаваться стройки будущих ядерных центров и ряд других предприятий обеспечивающего характера.

Очень трудоемкой и многоплановой была проблема создания научно-исследовательских и опытно-конструкторских институтов, а также спецлабораторий. В ведение ПГУ сразу же были переданы лаборатория № 1, лаборатория № 2, лаборатория № 3, филиал лаборатории № 2. По распоряжению Л.П. Берии НКВД передало в систему ПГУ НИИ‑9, впоследствии ставший головным технологическим институтом атомной промышленности.

Над созданием бомбы работало большое количество коллективов ученых-теоретиков из ряда институтов Академии наук СССР. Ответственность за их четкую, бесперебойную и эффективную работу лежала на Л.П. Берии.

25 декабря 1946 г. в лаборатории № 2 впервые в восточной части Евразийского континента была получена цепная ядерная реакция на вступившем в строй опытном урано-графитном реакторе Ф‑1 (Физический‑1). Руководил и контролировал запуски И.В. Курчатов[593].

По существу, это была этапная точка в создании атомного оружия в СССР, когда окончательно стало ясно, что расщепление атома возможно и вопрос стоял лишь во времени.

Создание атомной промышленности, в особенности в условиях послевоенной экономики, стало важнейшим достижением советского государства, науки и всего населения СССР. Особенности политической системы и устоявшаяся практика командного способа администрирования дали возможность, опираясь на несопоставимо меньший, в сравнении с «Манхэттенским проектом», финансовый потенциал, реализовать одновременно программу создания бомб по нескольким альтернативным направлениям. Разрабатывались проекты ядерного оружия на основе плутония и на основе урана, были построены графитовый и тяжеловодный реакторы, практиковалось газодиффузное и электромагнитное разделение изотопов[594].