Лубочная книга

В повести есть фантастический элемент — волшебное яблоко, заставляющее забыть запрет и выдать тайну, таинственный дух, который может принимать любой облик, но страшится магического перстня, и т. д. Однако тем не менее «Милорд Георг» гораздо психологичнее «Бовы» и «Еруслана», здесь уже анализируются чувства персонажей, значительно больше внимания уделяется мотивировкам их поведения. Написан «Милорд Георг» языком просветительских, предсентименталистских романов конца XVIII века и воспринимался читателями как повесть о верности в любви. В трактовке ее содержания были правы, по-видимому, не такие народнические критики лубка, как Е. Некрасова и С. Раппопорт, находившие в ней «гадости», «грязь» и «цинизм», а крестьяне, которые считали, что «нравственная основа рассказа — целомудрие, твердость и верность милорда»[7]. Как справедливо указывал В. Б. Шкловский, страдания милорда Георга воспринимались читателями на фоне житийной литературы, особенно сильные ассоциации возникали у них с библейским рассказом об Иосифе Прекрасном, которого пыталась соблазнить жена фараона[8].

По сути дела, в крестьянской среде «Милорд Георг» был своеобразным «учебником любви», давая образцы галантного ухаживания, «куртуазии» и в то же время проповедуя верность. Изображение искушений, как и в житийной литературе (например, в житии святого Антония), должно было продемонстрировать силу соблазна и тем самым подчеркнуть стойкость героя. Именно с названными книгами ассоциировалась прежде всего лубочная литература, их персонажи были представлены и в народной гравюре.

Еще один источник лубка — русский фольклор, особенно песни и сказки. В конце XVIII века вышли сборники русских народных сказок «Лекарство от задумчивости и бессонницы, или Настоящие русские сказки» (СПб., 1786), «Дедушкины прогулки, или Продолжение настоящих русских сказок» (СПб., 1786), «Сказки русские, собранные и изданные П. Тимофеевым» (М., 1787, позднее — под названием «Деревенская забавная старушка, по вечерам рассказывающая простонародные веселые сказочки») и другие, переиздававшиеся и в XIX веке. В начале XIX века выходят сборники «Сказки моего дедушки» (М., 1820), «Дедушка говорун, или Собрание новейших и еще доселе неизвестных сказок» (М., 1824); «Собрание старинных русских сказок» (М., 1830), послужившие основой для многочисленных лубочных изданий. Публикация выпусков «Русских народных сказок» А. Н. Афанасьева (1855—1864) дала возможность лубочным издателям обогатить свой сказочный репертуар. Нужно отметить, что обычно сказки выходили в форме обработок и пересказов, что было обусловлено потребностью модернизировать текст, привести его в соответствие со вкусами и запросами современного читателя из народа, а также стремлением не нарушать юридических норм, связанных с правом собственности на книгу, следствием чего была публикация каждым издателем своего варианта сказки.

Помимо сказок проникали в лубок и песни. Песенники, включавшие народные песни, выходили с конца XVIII века, однако тогда, да и в первой половине XIX века они адресовались дворянскому и городскому разночинному читателю. С середины XIX века начинают выходить песенники и для низового читателя, в которые, наряду с авторскими песнями и романсами, включали и немалое число русских народных песен.

Ряд произведений попал в лубок из русской исторической прозы 1830—1840-х годов, которая сама в свою очереди ориентировалась на фольклор, что подчеркивалось подзаголовками типа «составлено по московским преданиям». Многие из написанных в те годы книг после переработки и адаптации вошли в состав лубочной литературы и многократно переиздавались, однако характерно, что при этом шел очень строгий «стихийный» отбор, из книг даже популярных в свое время авторов туда обычно попадало не более одного-двух произведений (которые при этом нередко утрачивали имя автора и выходили анонимно). Для лубочных изданий были переработаны «Ледяной дом» И. И. Лажечникова, «Юрий Милославский» и «Кузьма Рощин» М. Н. Загоскина, вошли в лубочный «канон» также «Таинственный монах» Р. М. Зотова, «Сокольники, или Поколебание владычества татар над Россиею» С. М. Любецкого, «Япанча, татарский наездник, или Завоевание Казани царем Иваном Грозным» А. Москвичина и другие, а также вышедшие анонимно романы «Вечевой колокол» (М., 1839), «Могила Марии, или Притон под Москвою» (М., 1835), неоднократно переиздававшиеся во второй половине XIX века.