Луч во тьме

Иван Ефимович пообещал еще добыть, так что Вале придется еще разок съездить в Бровары. И Володя Ананьев имеет работу. Смастерил ящик, разделил его на тридцать два отделения, получилась настоящая типографская касса, и разложил по ячей- кам литеры. Володька радовался, как ребенок, когда набрал целую фразу: «Проклятье фашистам». Что из того, что буквы были неодинаковые! Он сде- лал несколько оттисков, и Вера Давыдовна разбро- сала по базару первые листовки. И еще одно важное обстоятельство: Черепанов встретил на улице инженера Михаила Демьяненко, с которым до войны работал в Коростене на желез- ной дороге. Валентин заверял Кочубея, что Демья- ненко можно доверять. Кочубей уже имел свидание с Демьяненко. По всему видно, что это свой человек. Мучается тем, что оказался в оккупации. Тоже из окруженцев, попал в плен, бежал из лагеря, теперь голодает. Говорит: «Лучше отравлюсь, чем пойду ра- ботать на фашистов». Демьяненко случайно столк- нулся в Броварах со своим товарищем инженером Кириллом Афанасьевичем Ткачевым, членом партии с 1919 года. Вот они-то и должны сейчас приехать к Кочубею. А вчера неожиданно случилась неприятность. Идет Валентин на работу в депо, а ему навстречу некий Чайка. Он был коммунистом, начальником отделения движения. «Ну,— думает Валентин,— еще один подпольщик для нашей группы». А тот, увидя Валентина, зло усмехнулся: «А-а, уважаемый акти- вист! Ну, как себя чувствуешь? Может, твои друзья- коммунисты тебя в подполье оставили? Как же тебе работается? Какие диверсии против немецкой власти готовишь? Ты, конечно, скрыл от шефа пана Лизо, что был коммунистом, а? Скрыл, иначе здесь не ра- ботал бы...» Валентин поначалу растерялся, потом сам бро- сился в контратаку: — Мое почтеньице, пан Чайка! Кажется, Сидо- ром Петровичем вас величали? Вы и тут, вижу, на- чальник, в чистеньком костюме. А ведь каким акти- вистом были! Наш пан Лизо, к слову говоря, знает об этом? Признались вы ему, что в большевистской 14

партии не последним человеком были, что сыночки ваши со мной в одной комсомольской ячейке состоя- ли? Между прочим, где ваши сыночки сейчас, веро- ятно, наших дорогих фашистов на фронте бьют?..» От таких слов Чайка даже побледнел, а Черепа- нов между тем продолжал: — Ну, так не будем друг другу мешать. Рабо- тайте себе начальником за большие пайки, а я буду рабочим — за маленькие. Чайка кое-как распрощался с Валей и пошел прочь. Кочубея эта встреча очень истревожила. Преда- тель, конечно, найдет способ уничтожить Валентина. Тем более что в депо участились аварии. Валентину необходимо поскорей скрыться. ...Внимательно всматривается Кочубей в окно. Не появятся ли на шоссе его гости. Ведь скоро комен- дантский час. И вот они сидят вокруг стола: Черепанов, Анань- ев, Демьяненко, Ткачев, Кочубей. Разрастется ли эта пятерка в большую подпольную большевистскую организацию, о которой мечтает Кочубей? Какими они будут в деле, не отступят ли перед трудностями, не испугаются ли смертельной опасности, которая повсюду подстерегает их? Григорий придвинул к себе стакан с морковным холодным чаем. Медленно отпил глоток, другой. Сох- нет во рту. Это, вероятно, от волнения, а может, от усталости. Ведь всю ночь просидели. На дворе све- тает. Зато они успели познакомиться. Особенно много рассказал о себе самый моло- дой— Ананьев; казалось, душу хотел вывернуть он перед этими людьми, с которыми вступает отныне на трудную и опасную дорогу подпольной борьбы. Было видно, как стыдно ему, единственному среди них кадровому командиру, что не смог вырваться из фа- шистского окружения, перейти через линию фронта к своим. Ткачев, самый старший из всей пятерки, внима- тельно глядел на Володьку, и в его мудрых глазах, которые уже много видели на своем веку, была от- цовская боль за этого красивого парня. Глядя на Володьку, Ткачев думал о своем сыне Валентине. 15