Лучи жизни

Эрнест Чьюз запаздывал не по своей вине. Охрана грубо вывела его из зала и составила акт об оскорблении парламента. Затем он попал в руки полиции, которая на всякий случай продержала его до утра, пока не явился начальник. Узнав о том, что перед ним сын знаменитого ученого, изобретение которого обсуждалось в парламенте, полицейский чиновник, в конце концов, отпустил «нарушителя порядка».

Чьюз, между тем, в нетерпении шагал по кабинету. Роберт принес утренние газеты. Теперь в связи с забастовкой их было совсем немного. Чьюз вынул из пачки первую попавшуюся. Это оказалась «Свобода».

Чьюз надел очки, и залп заголовков ударил в него с газетного листа:

ВЕЛИКИЙ ДЕНЬ НАЦИОНАЛЬНОГО ТОРЖЕСТВА И ЕДИНЕНИЯ

ВСЕМОГУЩИЕ ЛУЧИ — СОБСТВЕННОСТЬ ВЕЛИКАНИИ!

ИХ ПЕРЕДАЛИ НАРОДУ СЛАВНЫЕ ПАТРИОТЫ И НАЦИОНАЛЬНЫЕ ГЕНИИ ДОКПУЛЛЕР, ЧЬЮЗ И МАК-КЕНТИ

ИЗ РУК ЭТИХ ВЕЛИКИХ ВЕЛИКАНЦЕВ ПАРЛАМЕНТ ПРИНЯЛ ЧУДЕСНЫЙ ДАР

ОТНЫНЕ ВЕЛИКАНИЯ ИМЕЕТ ДЕШЕВУЮ ПИЩУ

ОТНЫНЕ ВЕЛИКАНИЯ НЕ ИМЕЕТ БОЛЕЗНЕЙ!

ОТНЫНЕ ВЕЛИКАНИЯ ВСЕМОГУЩА!

ЛЮБАЯ СИЛА В МИРЕ ПОДЧИНИТСЯ ВОЛЕ ВЕЛИКАНИИ!

ТАК СКАЗАЛ ВОЕННЫЙ МИНИСТР ГЕНЕРАЛ ДЖЕМС-АРЧИБАЛЬД ВАНДЕНКЕНРОА

ПОРА ОБУЗДАТЬ КОММУНИСТИЧЕСКУЮ ДЕРЖАВУ, ГОТОВЯЩУЮСЯ НАПАСТЬ НА НАС

НАПРАВИМ НА КОММУНИСТИЧЕСКУЮ СТОЛИЦУ ВЕЛИКАНСКИЕ ЛУЧИ!

УМЕРТВИМ ДЕТЕЙ В ИХ КОЛЫБЕЛЯХ, СТАРУХ — ЗА ИХ МОЛИТВАМИ, РАБОЧИХ — ЗА ИХ РАБОТОЙ!

Чьюз вскочил из-за стола. Что это — бред? Он нажал кнопку звонка и одновременно закричал:

— Роберт! Роберт!

Прибежал запыхавшийся Роберт.

— Машину! Быстро! Сейчас же!

Он разложил газету на столе и склонился над ней. Его душил гнев. Он скомкал газетные листы и с силой швырнул их на пол… Подлецы!

И вдруг Чьюз зло рассмеялся: лучей у них нет! Лучи уничтожены.

Чьюз поднял газету, разгладил ее листы и снова принялся читать. Каждая строчка источала яд ненависти, вражды, насилия, смерти!

Роберт доложил о приезде сына. Слуга таинственно прошептал:

— С профессором Эрни этот… коммунист…

И многозначительно посмотрел на хозяина.

С профессором Чьюзом-младшим действительно приехал Гоувард Рэдчелл, коммунистический депутат парламента.

Старик бросился к ним.

— Послушайте, что же это такое? Обман, наглый, подлый обман средь бела дня. Ведь это же не правители, а какие-то мелкие жулики!

— Положим, крупные, — возразил Эрни.

Эрни и Рэдчелл рассказали Чьюзу о вчерашней парламентской комедии.

— Особенно хорош был генерал Ванденкенроа, — усмехнулся Рэдчелл. — Вы знаете его, профессор?

— Имел сомнительную честь…

— Кандидат в фашистские диктаторы. Все эти «золотые рубашки», «легионеры», «рыцари», «вольные тюремщики» только и мечтают о том, чтобы генерал въехал в столицу на белом танке и чтобы они под его командованием уничтожили обветшалую демократическую бутафорию. Тогда они могли бы выступить во всей своей фашистской красе, без всяких фиговых листков. Сам Докпуллер подкармливает генерала. И знаете, почему выбор пал именно на него? Широкие плечи, могучая грудь, трубный голос…

— Вряд ли Докпуллер поблагодарит его за вчерашнюю болтливость, — заметил Эрнест.

— Докпуллер, конечно, был уверен, что у генерала хватит ума не оглашать его письма, — сказал Рэдчелл. — Но когда господа генералы входят в раж, они окончательно теряют способность соображать и выбалтывают самые сокровенные секреты. Теперь этот кукольный кандидат в диктаторы получит хорошую нахлобучку! Может быть, даже Докпуллер прикажет подыскать другого генерала этого товара, сами знаете, вдоволь.

— Да, отец, — сказал Эрнест, — все дело в том, что ты породил великана. Наше же государство, пока им командуют докпуллеры, может называться Великанией — увы! — только в ироническом смысле. Конечно, страна наша велика. Докпуллеры, оседлав ее, возомнили и себя великими. Самая нелепая, самая смешная мания величия! Именно они-то, докпуллеры, мешают и нашей стране и нашему народу стать по-настоящему, по-человечески великими. Великания! Нет, они превратили нашу страну в «Великоманию», в страшилище и посмешище для всего культурного человечества. Тюрьма даже в сто этажей — все-таки тюрьма. Вот почему душно тебе, отец, почему твоему изобретению, этому настоящему великану, тесно в Великании докпуллеров. Они могут применить его только для войны, чтобы поработить весь мир, чтобы превратить всю нашу планету в тюрьму…

— Так что же делать? — с тоской спросил старик.

— Мне не хотелось воскрешать нашего старого спора… Вся беда в том, что ты аполитичен.