Лучшая доля

Мы поднялись в детскую и долго слушали лекцию солидного главврача, ши Маутора. Он-то мне и объяснил этот странный порядок у манаукцев, что потеря подопечных равносильна преступлению. Несправедливо по отношению к зятю. Бесчеловечно. Я не собиралась отворачиваться от него, ведь сама чувствовала вину перед ним, что не уберегла сестру. Поэтому когда Вилорг позвал домой, я упрямо мотнула головой.

— Я нужна здесь, — ответила, кивая головой на зятя. Тот так и встал в проёме, растерянный, слегка растрёпанный. Теперь он не выглядел на сотню другую кредиток, словно поблёк, и я прекрасно его понимала.

— Шандар, пойдём, познакомишься с сыном, — попыталась я бодро говорить, хотя хотелось рыдать. Лилия кивнула и даже взяла за руку совсем опешившего манаукца.

— Марго, — тихо шепнул Вилорг, пристраиваясь рядом. Я чуть замедлила шаг, чтобы Лилия не слышала напряжённого шёпота моего любимого. Большая горячая ладонь прижимала меня к боку любимого, и я обняла его за талию, чтобы удобнее было переступать ступеньки.

— Тебе надо выбрать другого покровителя. Шандар не сможет больше тебя содержать.

Его слова были равносильны пощёчине. Я отстранилась от Вилорга и яростно зашипела в ответ:

— Как ты можешь? Он же твой друг! Он нуждается в нашей поддержке и не его вина, что он не сумел спасти Розу. Его арестовали. Понимаешь? Это подстава. И я выясню, кто за этим всем стоит. Я выведу на чистую воду убийц моей сестры, они понесут наказание, а Шандар вновь станет уважаемым среди вас человеком.

— Манаукцем, — устало поправил Вилорг, а затем, ломая моё сопротивление, прижал к своей груди. — Вот что мне нравится в тебе, так это твоё упрямство и честность. Никогда не останавливаешься, даже когда кажется, что сломлена, встаёшь и идёшь дальше.

Я усмехнулась, поглядывая на замершего Понтера, которого Лилия пыталась утянуть в детскую. Зять неверяще смотрел на меня, и в его глазах была боль и благодарность. Странная смесь, на которую без жалости глядеть невозможно, но я заставила себя ободряюще улыбаться.

Чуть позже я стояла возле инкубатора и рассматривала своего племянника. Такая кроха. Совсем малыш. Он был смешной и весь какой-то красненький, в морщиночках. Ши Маутор заверил, что ребёнок здоров. Манаукцев сложно убить, поэтому земной врач и не мог проколоть кожу младенцу.

Шандар попросил нас с Лилией дать имя ребёнку, и мы назвали одно единственное мужское имя, которое подходило крохе — Виктор — победитель.

Когда маленький Витя открыл свои алые как кровь глазки, я дала себе слово отомстить за сестру. Нужно обелить имена его родителей, чтобы его жизнь была безоблачна. Вилорг рассказал, что Понтера сняли с должности. Не за взятку, а за утрату доверия как к покровителю. Бред, полный бред и меня это злило. Лилия тоже не понимала, почему Шандар должен так страдать.

А когда на следующий день нас почтили визитом его родители, а буквально через полчаса заявилась шиямата собственной персоной, то мой идеальный мир манаукцев дал трещину.

— Я, наверное, ослышалась, — обернулась я к Лилии, которая сидела, как и я, в полной растерянности.

Гостей мы принимали в большой гостиной, даже приоделись по такому случаю в чёрные платья. Шандар к гостям не вышел, да, собственно, родители и не желали встречи с ним, а вот показать им внука требовали. По законам манаукцев мы, как подопечные Шандара, не имели права на своего племянника, а вот Понтер-старший обязан был взять заботу о Викторе на себя. Вилорга не было с нами, чтобы уточнить этот нюанс, зато стоящий возле дверей Эмарат кивал, подтверждая слова отца Шандара.

— Так, — расстроенно выдохнула я, вставая с места. — Знаете что, мною глубоко неуважаемый ши Понтер? Где вы были, когда ваш сын женился на моей сестре? А где вы были, когда вашего сына арестовали по ложному обвинению? Так вот и валите теперь туда же и забудьте о внуке. У вас его нет, и никогда не было. Это мой племянник, и у него есть дееспособный отец, который несёт полную ответственность за сына и не бросает его в сложные жизненные моменты. Он, в отличие от вас, я в этом уверена на все сто, никогда не отвернётся от своей кровиночки, даже если все его подопечные разбегутся, а одна по случайности умрёт. Вашему сыну нужна поддержка, а не очередной нож в спину. Предательство родных — вот что ужаснее всего в этом, погрязшем во лжи мире. Выставляете напоказ свою заботу, чтобы казаться в глазах других хорошими, а сами даже руки помощи родному сыну не протянули ни разу. И теперь, когда он так в ней нуждается, бросаетесь в кусты, лишь бы всеобщее презрение не коснулось вас. Вы недостойны быть опекунами моего племянника. Я вам не позволю его забрать!

— Мудрое решение, — с порога заявила мне неожиданно проявившаяся роскошная блондинка.