Лучшая фантастика XXI века

– Перед вами аутист с серьезными проблемами в развитии. Его зовут Данаил Гаврилов, – сказал Хитченс. – Он не говорит по-английски. Однако он прекрасно воспроизводит то, что слышит, и кто-то научил его языку жестов, и он способен повторять жесты и выражение эмоций, даже очень сложные.

– Фрагмента в этом фургоне нет, – сказал Фрагмент.

У Геннадия волосы на голове встали дыбом. Ему вдруг захотелось отвести взгляд от светящихся стекол очков Данаила Гаврилова.

– В стеклах очков камеры, – с трудом выговорил он, – да, конечно. И микрофоны. Разве вы не в состоянии отследить сигнал? – спросил он Хитченса.

Человек из Интерпола покачал головой.

– Сигнал проходит два-три узла в обычной сети и переходит в лабиринт анонимных ботнетов.

Геннадий задумчиво кивнул; он встречался с подобным и раньше и понимал теперь, как трудно отследить сигналы, входящие в голову Фрагмента и выходящие из нее. Тот, кто управлял Гавриловым, по крайней мере в данный момент был неуязвим.

Пока они ехали, дождевые тучи рассеялись и в заднем окне фургона показалось светлое небо, даже почти в полночь окрашенное в янтарный и розовый цвета.

– Насколько вы сейчас заняты? – спросил Хитченс. Геннадий посмотрел на него.

– Полагаю, работа отнимет много времени?

– Надеюсь, нет. Нам нужно найти плутоний. Но мы не знаем, долго ли Фрагмент будет нам помогать. Он в любой миг может исчезнуть… так что, если вы возьметесь за дело немедленно…

Геннадий пожал плечами.

– Мне не нужно кормить кошку… или еще кого-то. Я привык к оперативной работе, но… – Он постарался придумать самую успокаивающую шутку. – Но за моей работой никогда еще не наблюдал антрополог.

Вин побарабанила пальцами по узкому столу.

– Не хочу быть невежливой, – сказала она, – но поймите – я здесь не из-за вашего плутония. Признаю, что это важно, – торопливо добавила она, подняв руку. – Просто вы должны знать, что у меня иная цель.

Он снова пожал плечами.

– Ладно. Какая?

– Мой сын.

Геннадий уставился на нее, не зная, что сказать, и наконец пожал плечами и улыбнулся. Вин начала что-то говорить, но тут фургон остановился у одного из лучших отелей Стокгольма.

Остаток ночи ушел на переезд и подготовку: Геннадий катался по городу, перевозя вещи из своего скромного жилища. Его поселили на одном этаже с Вин и Хитченсом, хотя где поселился Фрагмент и спит ли он вообще, Геннадий не знал.

Он был слишком взбудоражен, чтобы уснуть, и потому долго прочесывал Сеть, пытаясь найти хоть какое-то упоминание о своих оленях и о происшествиях этого вечера. Пока ничего не появилось, и он в конце концов устал и уснул.

В восемь утра в дверь постучал Хитченс. Он с Вин и Фрагментом завтракал в номере в конце коридора. Когда Геннадий вошел, Фрагмент посмотрел на него.

– Доброе утро, – сказал он. – Надеюсь, вы хорошо спали.

Геннадию вспомнилось выражение «мурашки по телу». Он ответил какой-то банальностью. Фрагмент улыбнулся – хотя, конечно, улыбался вовсе не Данаил Гаврилов. Геннадий подумал, замечает ли Фрагмент происходящее или обнаружил, что следовать командам кукловода – самый простой способ справляться со сложным и запутанным устройством человеческого общества.

Перед сном Геннадий поискал сведения о людях вроде Фрагмента. Стенли Мильграм называл таких, как Гаврилов, «сираноидами» – пользуясь именем Сирано де Бержерака. Он был гораздо больше, чем кукла, но гораздо меньше, чем актер. Впрочем, кем бы он ни был, он с явным удовольствием уплетал яйца побенедиктински.

– Чем займемся сегодня? – спросил Геннадий Хитченса.

– Начнем, как только вы поедите и придете в себя.

Геннадий посмотрел на Вин.

– Начнем? С чего же это мы начнем?

Вин и Хитченс переглянулись. Фрагмент улыбнулся; неужели кто-то в другой временной зоне приказал ему это сделать?

Геннадий пребывал не в лучшем расположении духа: ему упорно казалось, что он вот-вот вспомнит какую-то подробность вчерашних событий, которая придаст смысл происходящему. Но хотя кофе его подбодрил, он ничего не мог вспомнить. К тому же ему не терпелось просмотреть новости – что говорят об оленях.

Миранда неожиданно сказала:

– Хитченс поведал вам о своих трудностях. Пожалуй, пора и мне рассказать о своих.

Она порылась в сумке у своих ног и достала электронный блокнот. Устройство величиной с четверть листа, триста гибких страниц электронной бумаги; можно извлекать любую страницу. Она принялась листать блокнот, и Геннадий увидел, что листы заполнены рукописными заметками, фотографиями и веб-страницами, все это по краям обрамляла красная линия. Виртуальные страницы были гораздо больше физической рамки, через которую вы на них смотрели; Миранда продемонстрировала это, проведя пальцами по странице, отчего та сдвинулась к краю и исчезла. Слова и рисунки продолжали двигаться, пока она снова не коснулась страницы пальцем, останавливая движение.

– Вот.

Она показала Геннадию.

В центре страницы находилось электронное письмо обычного формата.