Лучшая фантастика XXI века

На самых последних ступенях, там, где на них плескали волны, девочка останавливалась и смотрела на озеро, пока каппа мягко не усаживала ее на остаток обвалившейся стены. И они молча смотрели на воду, гладь которой нарушали лишь всплеск карпа или одна из больших черепах, что жили в глубине и лишь изредка поднимались к поверхности. Легенда утверждала, что они могут говорить. Иногда каппе казалось, что она замечает блеск разума в черном глазу черепахи, выглядывающей из озера, и тогда она задумывалась о том, откуда пришли черепахи и всегда ли они жили здесь, аборигены древних времен, или же они – результат более поздних экспериментов и переселены сюда недавно. Будь каппа одна, она могла бы попробовать поймать одну из черепах, но она была слишком занята заботой о ребенке – икирио.

Но вот она посмотрела на девочку. Икирио сидела совершенно неподвижно, лицо замкнуто, словно на него упала тень. Она выглядит точь-в-точь как другие дети, подумала каппа, у нее темные брови над черными раскосыми глазами, прямые черные волосы. Трудно определить ее возраст, может, лет семь или восемь; но ее рост, вероятно, ускорен искусственно.

Когда дворцовые женщины привели ребенка к каппе, та задала много вопросов, но не получила удовлетворительных ответов.

– У нее есть имя? – спросила каппа у женщин. Одна из них, с плоским невыразительным лицом, смотрела прямо перед собой, словно сосредоточившись на какой-то внутренней программе, а не на происходящем перед ней. У второй женщины, подумала каппа, во взгляде желтых глаз что-то тигриное; к тому же она необычайно высока и с еле заметными полосками на коже. Типичный телохранитель. Каппа постаралась вести себя покорно.

– У нее нет имени, – сказала женщина-тигрица. – Она икирио.

Это слово прозвучало как рычание.

– Боюсь, я очень глупа, – униженно сказала каппа. – Я не знаю, что это значит.

– Неважно, – сказала женщина-тигрица. – Присматривай за ней как можно лучше. Тебе заплатят. Ты ведь была воспитательницей, верно?

– Да, у той, что…

Каппа не решилась продолжить.

– У богини до Ай-Нами, – сказала женщина-тигрица. – Не бойся. Можешь произносить ее имя. Она умерла с честью.

– Я была придворной нянькой, – сказала каппа, опустив взгляд. Она не хотела, чтобы женщина-тигрица увидела ее мысль, словно карпа в пруду: да, если честь требует, можно попросить, чтобы тебя отравили. – Я заботилась о растущих почках богини Тан Чен.

– И одним из детей Тан Чен была, конечно, Ай-Нами. Богиня помнит тебя и благодарна тебе.

«Она сослала меня сюда после смерти Тан Чен. Мне еще повезло, что она не приказала меня умертвить. Почему меня просят присмотреть за другим ребенком?» – думала каппа, но ничего не сказала.

– Это ребенок богини Ай-Нами? – спросила она просто для уверенности.

– Она икирио, – ответила женщина-тигрица. Каппа поняла, что дальнейшие расспросы бесполезны.

В последующие дни невозможно было не заметить, что девочка встревожена. Большую часть времени икирио молчала, но была склонна к припадкам, каких раньше каппа никогда не видела; она выкрикивала оскорбления, проклятия, связанные с болезнями и уродствами, и другую исступленную брань. В другое время она жалась в угол храма, полными ужаса глазами смотрела в пустоту. Каппа узнала, что попытки успокоить ее приводят только к худшему, девочка кусалась и царапалась, что не оставляло следов на толстой коже каппы, но отпечатывалось в сознании. Теперь, когда начинался припадок, она оставляла девочку в покое и только следила издали, чтобы та не причинила себе вреда.

Солнце село за деревья, оплетенные ползучими растениями, но после полуденного дождя воздух оставался теплым и влажным. Над водой гудели москиты, и длинный язык каппы убирал их, прежде чем они могли повредить нежную кожу девочки. Каппа встала, и ее отражение в воде передвинулось – приземистое существо, похожее на жабу. Девочка тоже послушно встала и схватила рукой перепончатую руку каппы. Они вместе поднялись по ступеням к водяному храму.

На следующее утро ребенок был безутешен. Не обращая внимания на мягкие матрацы и теплые шерстяные одеяла на кровати, девочка лежала на полу, отвернувшись лицом к стене, раскрыв рот в беззвучном крике. Каппа озабоченно наблюдала за ней. Опыт научил ее не вмешиваться, но ребенок оставался в этой позе так долго, тело его было так скрючено, что каппа встревожилась и включила антиподглядыватель, чтобы поговорить с дворцом.

Ответила не женщина-тигрица, а вторая, та, что по большей части молчала. Каппа рассказала ей о том, что происходит.

– Можешь не волноваться, – спокойно ответила женщина. – Мы этого ожидали.

– Но ребенок в большой тревоге. Нельзя ли что-то сделать…

Каппа пошевелила толстыми пальцами.

– Ничего. Это нормально. Она икирио.

– Но что мне делать?

– Не обращай на это внимания.

Женщина оглянулась через плечо на неожиданный шум. Каппа услышала взрывы.

– Милостивое небо! Что происходит?

Женщина посмотрела на нее так, словно каппа сошла с ума.

– Фейерверк. Сегодня первый день новой луны.