Лучшая фантастика XXI века

Пол видел руки отца на руле и годы спустя, когда вспоминал об отце, даже после того как все произошло. Этот застывший миг. Ведет машину, крупные руки на руле, тихое мгновение предчувствия, которое не было ложным, а лишь тем, чем было, – лучшим, что когда-либо происходило между ними.

* * *

– Что ты сделал?

В голосе Джона звучало удивление. Пол тайком провел его на чердак и теперь держал Берту за хвост, показывая ее Полу. Красавица золотистой тигровой масти дергала усами.

– Самое свежее поколение, Ф-4.

– Что это значит?

Пол улыбнулся.

– Дитя близких родственников.

– Какая большая мышь!

– Самая большая. Пятьдесят девять граммов – вес в возрасте ста дней. Средний вес около сорока.

Пол посадил мышь на руку Джону.

– Чем ты ее кормил? – спросил Джон.

– Тем же, чем остальных. Смотри сюда.

Пол показал график, который начертил, такой же, как график мистера Финли, – слегка искривленный вверху эллипс между осями X и Y. График постепенного увеличения массы тела от поколения к поколению.

– Один из самцов Ф-2 весил сорок пять граммов, поэтому я спаривал его с самыми крупными самками, и у них было больше пятидесяти детенышей. Я всех их взвешивал на сотый день и выбрал четверых самых крупных. Спаривал их и делал то же самое в следующем поколении, выбирая тех, кто на сотый день весил больше остальных. Получил ту же колоколообразную кривую распределения – только колокол слегка сместился вправо. Берта самая крупная из всех.

Джон в ужасе смотрел на Пола.

– И это работает?

– Конечно, работает! То же самое люди проделывают с домашним скотом последние пять тысяч лет.

– Но у тебя на это ушли не тысячи лет.

– Да. Ну, меня немного удивило, что получается так хорошо. Изменения ведь немалые. Ты только посмотри на нее, а это только Ф-4. Что же будет в десятом поколении?

– Похоже на эволюционизм.

– Не говори глупости. Это просто направленная селекция. Поразительно, что может сделать легкий толчок при достаточно разнообразном населении. Я хочу сказать… Если подумать, я срезал для четырех поколений подряд нижние девяносто процентов кривой. Конечно, мыши стали крупней. Вероятно, я мог бы двигаться в противоположном направлении и сделать их меньше. Но меня удивляет одно обстоятельство. Я заметил его только недавно.

– Что?

– Когда я начинал, примерно половина мышей была альбиносами. Теперь же они встречаются одна на десять особей.

– Ну, хорошо.

– Я никогда не отбирал их на этом основании.

– И что?

– Когда я отбраковывал… когда решал, какая мышь будет размножаться, вес иногда бывал одинаковый и я выбирал случайно. Думаю, просто одну разновидность я выбирал чаще других.

– И?..

– А что, если так же происходит в природе?

– Что ты имеешь в виду?

– Это как динозавры. Или мамонты. Или пещерные люди. Они когда-то жили здесь. Мы это знаем, потому что находим их кости. Но они исчезли. Бог создал жизнь шесть тысяч лет назад, верно?

– Да.

– Но некоторые виды исчезли. Вымерли в пути.

* * *

Пол слышал, как машина отца въехала в гараж. Отец вернулся домой раньше обычного. Пол подумал, не выключить ли свет на чердаке, но понял, что это только вызовет у отца подозрения. И ждал, надеясь. В гараже было непривычно тихо, слышался только гул двигателя. Желудок у Пола ухнул куда-то вниз: он услышал скрип лестницы под тяжестью отца.

На мгновение его охватила паника – всего на мгновение он заозирался, пытаясь понять, куда можно спрятать клетки. Нелепо: такого места не было.

– Чем это пахнет? – спросил отец, когда его голова появилась в отверстии. Он замолчал и осмотрелся. – О!

Вот и все, что он сначала сказал.

Отец молчал, пока не поднялся окончательно. Остановился, навис сверху, как великан, и осмотрелся. При свете единственной лампы глаза его оставались в тени.

– Что это? – спросил он наконец.

От его мертвенного голоса у Пола все внутри заледенело.

– Что это?

На сей раз сказано было громче, в тени глаз что-то изменилось. Отец подошел к Полу и остановился над ним.

– Что это?

Теперь это был скорее крик, рвущийся изо рта.

– Я… я думал…

Большая рука устремилась к груди Пола, собрала в кулак его футболку, рывком поставила на ноги.

– Что это, черт возьми! Разве я не говорил: никаких домашних животных?

Гений семьи, знаменитость.

– Это не домашние животные, сэр, это…

– Боже, как здесь воняет! Ты принес этих тварей в дом? Принес в дом паразитов? В мой дом!

Рука отшвырнула Пола на клетки. По пути он перевернул стол, дерево и сетки полетели на пол, запищали мыши, заскрипели петли – месяцы и месяцы работы.

Отец увидел аквариум Берты, схватил его и высоко поднял над головой. Полу на мгновение живо представилось: Берта в аквариуме, детеныши в ней, бесчисленные поколения, которые никогда не родятся. Потом руки отца опустились, как стихийная сила, как катастрофа. Пол закрыл глаза, слыша звон бьющегося стекла. Он мог думать только об одном: так это и случилось. Так и случилось.

* * *

В семнадцать лет Пол Карлсон поступил в Стенфорд. Два года спустя умер его отец.