Лучшая фантастика

В музыке сливались голоса огене, ичака и уду, сквозь которые прорывались резкие, но приятные звуки аджа, и эта музыка что-то будила в моей душе. Я прижала ладонь к груди, к тому месту, где меня мучила фантомная боль, словно в сердце воткнули кинжал.

"Так приятно, когда тебя вспоминают. В этом заключается подлинная радость преемственности поколений".

Мертвец сидел рядом со мной на кровати и смотрел на людей во дворе, которые танцевали и пили.

– Жаль только, что когда нам действительно понадобилась помощь, они предпочли забыть о тебе.

Когда моего дядю арестовали, его вывели из дома в наручниках, чтобы показать, насколько серьезным было его преступление. Моя семья, некогда бывшая одной из самых влиятельных в городе, подверглась общественному порицанию. Большинство моих друзей перестали к нам приходить. Когда же нас посещали родственники или друзья кого-то из взрослых, они только перешептывались о чем-то у дверей или приносили еду и напитки. Никто не хотел задерживаться у нас. Мое обучение после этого прекратилось, так как дядя был моим учителем. Такая потеря одного из сыновей сломала Маму и Папу – моих бабушку и дедушку. В скором времени бабушка заболела, и дедушка посвятил себя уходу за ней. А мой отец? Что ж… можно сказать, что и он в своем роде исчез из моей жизни.

"У всех свои проблемы; они мне ничем не обязаны".

Я возмущенно хмыкнула, но ничего не сказала. Вероятно, он неправильно истолковал мое молчание, так как со всей серьезностью продолжил:

"Ты должна проявить благородство и простить их. В конце концов, главное – это то, каким тебя запомнили знавшие тебя люди. В особенности твои дети".

– И каким же, по-твоему, я запомнила тебя?

После этих моих слов он замолчал, мы оба смотрели в окно на пустое пространство, где когда-то стояла будка охранника.

"Я не знаю".

– Как ты мог не знать? Это происходило каждый день после наших уроков, в той самой будке. Что ты делал все это время? Спал?

"Я работал, – резко бросил он. – Неужели ты думаешь, что я ничего бы не предпринял, если бы узнал? Мы стали действовать, как только все открылось".

– Почему же после этого ты перестал со мной разговаривать? Не потому ли, что опять работал?

Повисла тишина.

– Знаешь, я много лет думала, что сама была во всем виновата. Я считала, что именно я уничтожила нашу семью. Дядю отправили в тюрьму, Мама заболела, а ты… ты не мог даже смотреть на меня. Даже после того, как мы уехали, я могла пообщаться с тобой, только когда сама тебе звонила.

Я до сих пор помню те видеозвонки, эти напыщенные поздравления с днем рождения или праздниками. И он всегда казался слишком уставшим или слишком занятым, чтобы нормально поговорить со мной.

– Я долгие годы ждала тебя… Я ждала, ждала, ждала…

Слезы невольно навернулись на глаза, и я вытерла лицо, злясь на свою слабость. Давным-давно я поклялась, что никогда больше не заплачу перед ним. Мертвец встал и подошел к окну, встав ко мне спиной. Он долго смотрел вдаль, прежде чем снова заговорить.

"Я не знал, что тебе сказать. – Его голос был совсем тихим, и я едва могла разобрать слова из-за шума, доносившегося со двора. Было такое ощущение, будто он разговаривал сам с собой. – Когда я смотрел на тебя, то видел лишь свои промахи: я был твоим отцом, но не смог тебя защитить. Я ненавидел себя за это и вымещал эту ненависть на тебе. Я никогда себя за это не прощу".

– Хорошо. Потому что я тоже не смогу тебя простить.

Он обернулся ко мне, и по выражению его лица я увидела, как смысл только что сказанного мною постепенно доходит до него.

"Ты все еще злишься на меня", – сказал он наконец с грустью в голосе.

– Ты столько раз подводил меня. – Слезы снова потекли из моих глаз, а мой голос предательски дрогнул. – Я не знаю, как перестать злиться на тебя.

"Как бы мне хотелось загладить свою вину перед тобой".

– Уже слишком поздно. – Впервые за тридцать лет я смотрела отцу в глаза, разговаривая с ним. – Неужели ты искренне считаешь, что явившись сюда и повторяя все эти пустые банальности, сможешь избавить меня от той боли, которая мучила меня столько лет? Ты говорил, что пришел мне что-то сообщить. Но ведь дело не во мне. Ты просто хочешь получить напоследок мое прощение.

"Прости меня. За все".

– Теперь это уже не важно. – Внезапно я почувствовала сильную усталость. – Уходи. Поищи искупление грехов где-нибудь еще.