Лучшая из лучших

— Группа называется не Guess, а Guess Who. И мы являемся поклонниками не столько оригинальной группы шестидесятых и семидесятых годов, сколько ее бывшего вокалиста, особенно его композиций, которые он исполняет соло. — Хлоя принялась напевать композицию «Ты спасла мою душу». — Это из альбома 1981 года. И кстати, он по-прежнему популярен.

На другом конце линии послышался трагический вздох.

— Вот об этом я и говорю. В самом деле, плохо, что между тобой и Саймоном нет никакого влечения.

Хлоя одернула ворот халата.

— Ч-что ты имеешь в виду?

— Ну, когда-то я считала, что ты нравишься Саймону. На самом деле я думала, что мама и папа спятили, когда позволяли ему ночевать в твоей спальне.

— Он был расстроен… и он спал на полу.

— Не важно. Вы оба были подростками, у вас бурлила кровь.

— Ты говоришь как мама.

— Потому что я уже мама. — Она фыркнула. — Мои дети будут оставаться наедине с представителями противоположного пола только после того, как им исполнится по тридцать.

— Повезло твоим детям.

Фрэнни проигнорировала слова своей сестры и, к сожалению, вернулась к обсуждению вопроса, который очень смущал Хлою:

— Итак, о тебе и Саймоне. Когда вы оба учились в университете, я думала, что между вами возникло некое притяжение. Вы обменивались недвусмысленными взглядами, улыбками. Но, — она вздохнула, — ничего не вышло. Неужели ты никогда не воспринимала его как возможного любовника?

— Нет! Никогда. — «Ну, пару раз в юности. И слишком часто в последнее время».

Смех Фрэнни прервал размышления Хлои.

— Кстати, ваши платонические отношения полностью опровергают теорию моего мужа.

Хлоя понимала, что, вероятно, будет сожалеть, но все равно спросила:

— Что за теория?

— Он считает, что мужчина и женщина не могут быть просто друзьями, если только парень не гомосексуалист, а женщина не уродина.

— Саймон не гомосексуалист! — воскликнула Хлоя, яростно защищая друга. Затем, успокоившись, прибавила: — И я не уродина.

— Именно поэтому теория Мэтта никуда не годится.

Пришло время сменить тему. Хлоя заговорила обиженным тоном, решив заставить Фрэнни оправдываться:

— Вы двое говорили обо мне? Спасибо. Как приятно знать, что моя жизнь — пища для разговоров в твоей семье.

— Мы не говорили именно о тебе, — успокоила ее сестра. — Просто мы действительно считаем ваши отношения странными, Хлоя. Ты встречаешься с одними только неудачниками, при этом красавчик Саймон рядом с тобой и вы оба холосты.

«Хлоя, быстро смени тему разговора!»

К сожалению, язык Хлои работал в полной изоляции от мозговых посылов.

— Ты считаешь Саймона красавчиком?

— А ты нет?

— Я… Я… Он поцеловал меня, — выпалила она, потом взяла подушку и прижала ее к лицу.

— О мой бог! Когда это случилось?

— Сегодня. В его кабинете.

— Позволь мне спросить напрямик. Ты пошла к нему на работу, чтобы он приободрил тебя после неудачного экспресс-загара. Ты была вся такая оранжевая, и он… поцеловал тебя?

— Отвечу кратко: да.

— Опиши ваш поцелуй.

Хлоя отодвинула телефонную трубку в сторону и, снова уткнувшись лицом в подушку, сдавленно прокричала. Для того чтобы описать поцелуй, она должна вспомнить его во всех подробностях.

— Хлоя? Ты здесь?

Она опустила подушку и вернула телефон к уху:

— Это был обычный поцелуй, Фрэнни. Вне сомнения, ты обменивалась такими поцелуями с мужчинами на протяжении многих лет.

Ее сестра не унималась:

— Поцелуй поцелую рознь. Опиши его. Во всех подробностях.

— Он… гм… обошел стол и… Он… хм… меня обнял.

— Где были его руки?

«Не там, где бы мне хотелось», — подумала Хлоя. Мгновение назад ей было холодно, а теперь она отбросила подушку в сторону и стала обмахиваться веером.

— Они были на моих плечах.

— М-м-м… Звучит не слишком заманчиво. Какой-то деловой получается поцелуй.

«Я думаю, что ты была совершенна с самого начала».

Слова Саймона, предшествовавшие их поцелую, снова возникли в мозгу Хлои, отчего у нее чаще забилось сердце.

— Языки участвовали в поцелуе?

— Боже. Мы разговариваем как двенадцатилетние подростки.

— У меня двое детей-дошкольников и муж, который считает, что предварительные ласки — это дать детям фруктовое мороженое на палочке и запереть дверь нашей спальни. Побалуй меня и ответь на вопрос.

Хлоя получила первый намек на то, что супружеская жизнь ее идеальной сестры не столь совершенна, как она всегда полагала.

— Отлично. Да. Языки принимали участие в поцелуе. Фрэнни, — сказала она нетерпеливо. — Это был настоящий взрослый поцелуй.

— Тебе понравилось?

— Это… это было…

Прежде чем Хлоя успела закончить, в телефонной трубке раздался треск, а затем пронзительный крик ребенка.

— Как, черт побери, тебе удалось залезть на холодильник? — воскликнула Фрэнни, затем обратилась к Хлое: — Я должна идти. Я перезвоню тебе, когда Мэтт вернется домой. Я хочу узнать обо всем!

Она повесила трубку до того, как Хлое удалось с ней попрощаться.

Около шести вечера в дверь Хлои позвонили. Посмотрев в глазок, она увидела только цветы. Ее сердце внезапно екнуло, у нее засосало под ложечкой. Открыв дверь, она обнаружила курьера с букетом.