Лучшая половина мафии

— Продай все, избавься от всего.

Грациелла хотела получить только наличные, чтобы поделить их между невестками и внучкой. Домино умолял ее не торопиться, подумать как следует, посоветоваться со знающими людьми, однако Грациелла оставалась непреклонной: все должно быть продано. Она даже велела ему выставить на продажу виллу «Ривера».

На следующее утро Марио Домино встал очень рано и поехал на виллу «Ривера», надеясь застать Грациеллу до того, как она уйдет в суд. На воротах стоял всего один охранник, да и тот открыл ворота, даже не спросив у Домино, кто он такой. Расстроенная Адина пожаловалась Марио, что ее хозяйка в последнее время очень мало ест и почти не спит.

— Она все слушает эти записи, я постоянно слышу голос дона… как будто в доме поселился призрак. Синьора так похудела, боюсь, она себя доконает, просто не знаю, что делать…

— Грациелла не показывалась врачу?

— Нет, синьор, не показывалась. Она не разрешает мне даже отвечать на телефонные звонки… Вот, посмотрите, видите сколько скопилось писем и телеграмм? Она их даже не распечатала. Синьора только и делает, что слушает магнитофон. Синьор Домино, что на этих пленках? Что заставляет ее вести себя так странно?

Домино вздохнул и похлопал служанку по плечу.

— Может быть, правда.

Ведя машину по подъездной аллее, Домино вспоминал день, когда дон Роберто узнал, что Грациелла бывает у него в офисе. Поначалу Домино пытался отрицать, что их встречи стали регулярными, но дон Роберто рявкнул, что ему обо всем докладывают. Домино не на шутку испугался. Он работал на дона Роберто всю свою взрослую жизнь, и все же этот человек порой внушал ему ужас.

— Дон Роберто, ваша жена очень переживает из-за Майкла, из-за того, что ей не позволили за ним ухаживать, она винит себя в его смерти. Если бы она знала больше…

— Уясни себе одну вещь, Марио, Грациелла — моя жена, мать моих сыновей. Ты не будешь рассказывать ей ничего, ничего, если только я сам тебе не разрешу. — Потом дон вдруг улыбнулся своей знаменитой чарующей улыбкой. — Можешь считать это ревностью, хотя прошло столько лет, я до сих пор не забыл, что вы с ней когда-то собирались пожениться. Мне жаль, если я был с тобой резок, прошу прощения… Пусть она приходит к тебе раз в месяц, я буду передавать тебе кое-какую информацию, которую ты сможешь сообщать ей, но ни слова больше.

В зале суда Каролла уставился на Грациеллу. Ее лицо скрывала густая траурная вуаль, и он не мог понять, смотрит ли она на него.

Грациелла обратила внимание на нервозное поведение Кароллы. Он обливался потом, со старательностью одержимого постоянно чистил и полировал ногти, ковырял заусенцы. Она всмотрелась в его лоснящееся от пота лицо. Не получилось ли так, что смерть Майкла в конце концов свела Лучано и Кароллу вместе? Если бы она раньше знала правду, знала, как умер ее сын, ее бы ничто не остановило, она отомстила бы убийце, чего бы ей это ни стоило. Грациелла не смогла бы ждать все эти годы, как ждал ее муж. А почему, собственно, он ждал? И зачем решил выступить свидетелем на суде, если и так ясно, что Каролле все равно уже не выйти на свободу? Дон Роберто должен был сознавать, какую опасность навлекает не только на себя, но и на всю семью.

Очередной день судебного разбирательства подошел к концу, а Кароллу так и не вызвали для дачи показаний, он еще ни разу не воспользовался микрофоном, соединяющим его клетку с залом суда. Он сидел с таким видом, будто происходящее не имеет к нему отношения.

Грациелла вернулась на виллу, еще более укрепившись в свой решимости узнать правду. Там ее уже ждал Марио Домино, и на этот раз она не отказалась его принять.

В кабинете было холодно. Грациелла не включила свет, предпочитая сидеть в полумраке. Домино открыл дипломат и достал несколько плоских папок.

— Ты нашел Дженнаро Баранцу, как я просила?

— Да, он живет в Монделло с сыном. Они содержат небольшую гостиницу, у меня есть их адрес и телефон. Баранца очень слаб. Можно полюбопытствовать, зачем тебе понадобилось его видеть?

Грациелла посмотрела на Марио, и он отметил, что она еще бледнее обычного.

— Знаешь, каждый день, сидя в зале суда, я смотрю на людей за решеткой и спрашиваю себя: сколько из них работали на дона Роберто или были с ним знакомы? Я каждый день слышу о проституции, вымогательстве, шантаже, похищениях, убийствах и думаю об этой вилле, о всей своей жизни. Я слушаю записанный на пленку голос, и мне кажется, что это голос незнакомого человека. Я потеряла всех своих сыновей, Марио, но еще страшнее, что я перестала уважать Роберто.

— В таком случае ты судишь его несправедливо.

— Неужели? Ты можешь подсчитать, какая часть его состояния заработана на страхе? Сколько человек погибло ради того, чтобы сделать нашу семью настолько могущественной, чтобы за нее стоило убивать? Ты слышал, как он смеялся, когда рассказывал, как организовал свадьбу сына, чтобы использовать ее как прикрытие убийств? Хочешь услышать, как он меня использовал, и не только меня, как он использовал своих сыновей?

— Грациелла, выброси ты эти записи и не слушай их больше!