Лучшая половина мафии

Машина тронулась с места, Грациелла помахала вслед Марио, но у нее не выходили из головы его слова. Марио прав, после войны Роберто изменился. Когда проходили недели, потом месяцы, а он все не пытался найти работу, Грациелла заволновалась. Мальчики тогда были совсем маленькими, их надо было кормить, а поток посылок с цыплятами и куриными яйцами, которые во время войны контрабандой переправляли друзья Роберто, прекратился.

Грациелла остановилась посреди просторного холла, в котором теперь стояли антикварная мебель, статуи, по стенам висели картины, а пол покрывал ковер ручной работы. Раньше все выглядело совершенно иначе. Она присела на ступени лестницы и закрыла глаза, представляя мужа молодым. Он работал на улице: чинил изгороди, рубил дрова для кухонной печи, но посылки с продуктами больше не приходили.

Грациелла зажала уши руками. Она словно наяву слышала собственный голос, срывающийся на крик, злые слова, обращенные к мужу. Дети тогда испуганно сгрудились вокруг нее, а она кричала на Роберто и требовала, чтобы он добыл еду для голодных сыновей. В отличие от многих семей на Сицилии, которые голодали во время войны, семья Лучано впервые столкнулась с нехваткой еды. Откуда приходили те посылки с едой? Грациелла никогда не задавала этого вопроса, потому что сама знала: с черного рынка. Точно так же она знала, гладя мужу белую рубашку и лучший костюм, что он собирается пойти не на поиски работы, потому что работы просто не было. После войны Сицилия страшно обнищала.

Грациелла встала и прошептала в пустоту мраморного холла:

— Я всегда знала правду.

Остановившись у открытых дверей гостиной, украшенных резьбой, она немного помедлила. Тишину нарушало только негромкое тиканье часов на каминной полке. Грациелла вошла в комнату, обошла вокруг длинного полированного стола, прошла мимо стульев в стиле барокко, обитых лиловым атласом, мимо бесценных картин, массивного серебряного канделябра эпохи короля Георга. Медленно окинула взглядом люстру из хрусталя и золота и двинулась дальше, вдоль богато инкрустированных шкафов, за стеклянными дверцами которых стояли фарфоровые статуэтки и прочие дорогие безделушки. Куда ни глянь, всюду в глаза бросалась изобильная роскошь.

Грациелла села в резное кресло мужа и положила руки на подлокотники, чувствуя под пальцами открытые пасти львов.

— Я всегда это знала, — шепотом повторила она.

Посидев некоторое время, она встала, вернулась в кабинет и взяла со стола вырванный из блокнота листок, на котором аккуратным почерком Марио Домино была написана одна-единственная строчка: «Дженнаро Баранца. Отель „Маджестик“, Монделло».

Когда Грациелла ворвалась в кухню, Адина не поверила своим глазам.

— Ты мне нужна, мы едем в Монделло!

— Монделло? — переспросила Адина, улыбаясь. Она родилась в этом городке и не была в нем много лет. — Но, синьора, у нас же нет водителя.

— Знаю, потому-то ты мне и нужна. Я поведу машину, а ты возьмешь карту и будешь говорить мне, куда ехать.

— О нет, синьора, прошу вас, не садитесь за руль!

Единственный стоявший у ворот охранник едва успел открыть правую половинку ворот, как мимо него, визжа тормозами, пронесся «мерседес» — точнее, не мимо, а прямо по его ноге. Взвыв от боли, охранник запрыгал на здоровой ноге. «Мерседес» резко остановился. Охранник с опаской следил, как машина задним ходом приближается к нему. Еще один рывок, и «мерседес» снова остановился, из окна высунулась Грациелла.

— До моего возвращения на виллу никого не впускать.

— Хорошо, синьора Лучано.

Автомобиль рванулся вперед, оставляя за собой облако пыли, и вскоре, двигаясь все так же рывками, скрылся за поворотом. Грациелла сидела за рулем, ее лицо выражало решимость. Рядом с ней на переднем сиденье Адина, крепко зажмурившись, сжимала в руках четки. Услышав смех хозяйки, она осмелилась открыть глаза.

— Ах, Адина, это так здорово, я чувствую себя прекрасно… Так, мне нужна карта, она в отделении для перчаток…

— Хорошо, синьора. Только, ради Бога, не выпускайте из рук руль, я сама достану карту.

Глава 21

София терпеть не могла запаха такси. От этого запаха и от тряской езды ее чуть не выворачивало наизнанку. На последнем отрезке пути ей пришлось подсказывать водителю дорогу. Они петляли по узким, мощенным булыжником улочкам, пока не остановились перед высокими воротами на склад, превращенный в швейную фабрику. Ворота были открыты. София видела, как ее портнихи выглядывают из окон и игриво переговариваются с мужчинами, работающими на тяжелых машинах в здании напротив. Будь она на желтом «мазератти», работницы бы ее сразу узнали, но на подъехавшее такси никто не обратил внимания.

Как только София вышла из тени здания и оказалась на свету, она услышала испуганный шепот: «Девочки, это синьора Лучано!» Головы тут же исчезли из окон, и портнихи вернулись к работе.