Лучшая половина мафии

Роберто поблагодарил профессора за искренность и прямоту и поинтересовался, не может ли он оказать колледжу финансовую поддержку на благотворительных началах. Трубка, которую он дрожащей рукой опустил на рычаг, казалось, стала неподъемно тяжелой. Он сел в кресло и провел в неподвижности несколько часов, пытаясь понять, зачем сыну понадобилось лгать родителям в письмах.

Грациелла еще не спала.

— Послушай, как он поет, — прошептала она, приложив палец к губам. — И играет замечательно. Уже целый час. Разве не чудесно?

Мать и отец вздрогнули, услышав звук падающей на пол гитары. Они затаили дыхание и стали ждать, что будет дальше. За стеной было тихо. Лучано на цыпочках подкрался к двери и осторожно приоткрыл ее. Его чуткий слух уловил едва различимый стон, но этого было достаточно, чтобы он в два прыжка оказался у комнаты сына и вышиб дверь плечом.

Майкл не мог бороться с собой и ввел себе еще одну дозу. Для этого он открыл очередной пакетик с белым порошком. Все как обычно… После инъекции лицо у него побелело, он задыхался и жадно глотал воздух ртом. В глазах его застыл ужас, он корчился от боли. Использованный шприц валялся рядом.

Роберто Лучано, сам того не ведая, спас жизнь сыну. Он даже не зашел к Грациелле, чтобы сообщить, что случилось, а поднял Майкла на руки, отнес его в машину и помчался в больницу. Когда они прибыли на место, Майкл был в глубокой коме.

В приемном отделении, как назло, было много народу, и Роберто пришлось ждать. Он позвонил Этторе Каллеа и велел ему привезти в госпиталь столько наличных, сколько поместится в чемодане. Затем он связался с Марио Домино и попросил его поехать к Грациелле, успокоить ее и сказать, что Майклу стало плохо, но что все под контролем. Домино не задавал никаких вопросов и не выражал недовольства по поводу того, что его разбудили среди ночи.

Только в шесть часов утра Лучано сообщили, что его сын выкарабкался. Опасения по поводу нарушения деятельности головного мозга, к счастью, оказались беспочвенными; Майкл вышел из комы и спал.

Каллеа сидел в вестибюле с Лучано. Он был встревожен не меньше, чем босс. На месте Майкла мог оказаться и его собственный сын, который уродился таким непутевым.

Доктор пригласил Лучано пройти в кабинет. Он очень устал, всю ночь проведя в реанимации в борьбе за жизнь Майкла. Доктор плотно закрыл за собой дверь и указал Лучано на кресло.

— Это героин? — спросил Роберто, зная, каков будет ответ.

— Боюсь, что да. Он мог погибнуть от передозировки, но, на его счастье, вы оказались поблизости. Еще немного, и мы бы его потеряли. Вы можете взглянуть на него, если хотите, но он будет спать еще несколько часов. Вены на правой руке у него полностью разрушены, раны на левой гноятся. Он кололся в том числе и в ноги, однако организм у него оказался на удивление сильным. Наверное, потому, что раньше он серьезно занимался спортом.

Лучано спросил, не стоит ли отослать сына обратно в Америку, где есть прекрасные центры реабилитации для наркоманов. Он расспросил доктора Лиссони о том, как бороться с наркотической зависимостью и что нужно сделать для полного излечения сына.

— Сделать придется очень много. Сначала мы будем колоть его заменителем героина, на это уйдут месяцы.

Доктор был неприятно удивлен, когда Лучано, понизив голос до шепота, словно боялся, что их подслушают, спросил:

— Скажите, а если бы ваш сын, ваш брат очутились в таком положении, что бы вы предприняли?

— Если пациент достаточно вынослив физически и сам хочет избавиться от зависимости, то можно пойти на кардинальные меры. Это настоящий ад, который надо выдержать в течение двух-трех недель. Пациенту не дают никакого заменителя, и со временем он отвыкает от наркотика. А это по силам очень немногим. Люди доходят до такого состояния, что готовы на все ради дозы. Однако это действует безотказно. Разумеется, здесь возникают большие психологические проблемы… Наркоманы очень беззащитны, их воля ослаблена. Но если вас интересует мое мнение, то…

Лучано поблагодарил доктора и с жаром пожал ему руку.

— Если я решу подвергнуть сына такой процедуре, могу я рассчитывать на вашу помощь? Ваши услуги и конфиденциальность лечения будут щедро оплачены. Никто за пределами этого кабинета не должен знать о том, в каком состоянии мой сын. — Лучано протянул ему пухлый конверт. — Прошу вас, примите эту скромную благодарность за то, что вы спасли жизнь моему сыну. А теперь, если возможно, мне бы хотелось увидеть его.

Лиссони попытался отказаться от денег, но Лучано сунул конверт в карман его халата. Доктор провел его по служебной лестнице на другой этаж в маленькую отдельную палату в самом конце коридора.

Майкл лежал пластом на койке, цвет его лица не отличался от цвета накрахмаленной простыни.

— Майкл, ты меня слышишь? — тихонько позвал отец, подходя ближе. Майкл отвернулся, будучи не в силах взглянуть в глаза отцу. — Майкл, посмотри на меня.

В глазах Майкла сверкнули слезы. Он вытащил руку из-под одеяла и нащупал сильную ладонь отца. Схватившись за нее, как утопающий за соломинку, которую боится потерять, Майкл с трудом вымолвил: