Лучшая половина мафии

— У вас жесткий характер, дон Лучано. Ваши сыновья хотят быть уверены в том, что вы их любите, а вы даже не смотрите в их сторону. Они ревнуют вас к Майклу. Прошу вас, ради меня, ради Константино, прежде чем праздник закончится, сделайте что-нибудь, чтобы он поверил в то, что небезразличен вам, что вы любите его и заботитесь о нем.

Дон Лучано посмотрел прямо в ее беспокойные глаза и коснулся кончиками пальцев ямочки на щеке.

— Хорошо, красавица, я позабочусь о том, чтобы моему сыну воздали такие же почести, как и мне, — сказал Лучано и улыбнулся в ответ на ее заразительную улыбку.

Грациелла смахнула с глаз набежавшие слезы платком, который протянул ей Альфредо. Она увидела, как впервые за долгое время Роберто улыбнулся.

Лучано последним подошел к Константино и протянул ему конверт, шепнув на ухо, что номер в отеле заказан на самом верхнем этаже, чтобы их никто не потревожил. Грациелла в шутку ткнула мужа в бок, упрекнув его в том, что он держит в секрете такие важные вещи.

В конверте оказались два билета на Капри. Константино был ошеломлен. Роберто заказал для них тот же номер в том же самом отеле, где они с Грациеллой провели свой медовый месяц. София вдруг поняла, как много это значит для Роберто и для его сына и как мало она знает своего свекра. Когда Лучано посмотрел на нее, в его взгляде чувствовалась теплота, но София осознала, что вторглась в запретную область отношений отца с сыном, и дала себе слово никогда больше этого не делать.

София жила в страхе, что о существовании ее ребенка станет известно, целых пять месяцев после свадьбы. Затем она позвонила в приют и узнала, что Никодемо оттуда забрали. Его усыновили, и она даже не спросила адреса его новой семьи. Ее рука дрожала, когда она клала трубку на рычаг, зато теперь можно было не сомневаться: ее тайну никто никогда не раскроет. Чувство невероятного облегчения притупило муки совести. С этой минуты начиналась ее новая жизнь.

У малыша остался лишь медальон в форме сердечка, на котором после родов сохранились следы зубов матери, — это единственное, что подтверждало их родственную связь.

Лучано потратил полгода на то, чтобы доказать причастность Пола Кароллы к смерти своего сына, но тот так искусно замел следы, что все усилия Лучано оказались напрасными. И все же Лучано продолжал надеяться, что справедливость рано или поздно восторжествует.

Он подал заявку о созыве Комиссии, но постоянные отсрочки свидетельствовали о том, что теперь он занимает в Организации далеко не самое значительное место. Наконец о встрече было объявлено, однако она должна была состояться не по его просьбе: о смерти Майкла упомянули вскользь в самом конце, и Лучано окончательно уверился в том, что его твердая позиция в Организации пошатнулась. Всех присутствующих занимал лишь один вопрос: развал игорного бизнеса на территории Кубы.

На этот раз они встретились во Флориде. Всех охватило чувство унижения; их практически вышибли с Кубы, не дав возможности даже опомниться, и это повлекло за собой серьезные финансовые потери. Лучано заметил, что Пола Кароллы на встрече не было, и ошибочно отнес это на счет его неуважительного отношения к коллегам.

Лучано приехал сюда с единственной целью. — добиться справедливого возмездия по отношению к убийцам Майкла. Он вполуха слушал сообщения о присвоении фондов Организации ее нечистоплотными членами, о провале работы в каких-то секторах. Всем хотелось спасти хотя бы часть своих денег, и никто не желал заниматься личными проблемами Лучано, поскольку именно так все воспринимали смерть Майкла. Та боль, с которой Лучано не расставался ни на мгновение в течение полугода, не интересовала и не вызывала сочувствия ни у кого.

Лучано глубоко оскорбил вывод Комиссии, основывающийся на том, что его сын был наркоманом. Не имея доказательств того, что Каролла заказал убийство Майкла, Лучано не мог поставить на голосование вопрос о возмездии. Ленни Каватайо, свидетельские показания которого убедили бы всех, так и не был найден, поэтому дело Лучано сняли с повестки дня. Тем не менее Кароллу еще раз предупредили о том, чтобы он держался подальше от Лучано и перестал подбираться к его экспортным компаниям, в противном случае вопрос о его причастности к гибели Майкла будет снова поднят. Комиссия выразила искренние соболезнования Лучано.

Внимание Лучано привлек молодой человек, сидевший напротив него за овальным столом. Его звали Энтони Робелло. Этот красивый юноша с глубоко посаженными янтарными глазами и римским носом был изысканно одет и за все время заседания не сделал ни глотка спиртного и не выкурил ни одной сигареты. Он внимательно слушал выступавших, но сам не произнес ни слова.

Вечером Лучано ужинал в ресторане в полном одиночестве.

— Можно присесть за ваш столик?

Лучано поднял голову и увидел Энтони Робелло, который почтительно стоял возле его кресла.

— Прошу вас, пожалуйста. Хотя я уже почти закончил ужин…

— Синьор Каролла приедет завтра утром, — сказал Робелло, усаживаясь. — К сожалению, у него много друзей. Я искренне скорблю о том, что случилось с вашим сыном.