Лучшая версия нас (СИ)

Прикусив нижнюю губу, Гермиона вновь повернулась к подруге, чувствуя себя не в своей тарелке.

Выслушивая очередные возмущения в сторону белья, она выдыхала, аккуратно беря платье. Расправляя ткань, нашла его перед, и медленно натянула через голову.

— Это какие-то парашюты. — Пэнс цокнула языком, осматривая белье и доставая палочку.

— Такой формат белья прежде всего предполагает коррекцию некоторых недостатков фигуры.

Поправляя платье в районе головы, которая немного застряла, Гермиона продолжала объяснения своего выбора.

— Какую коррекцию? Чего коррекцию? Это панталоны!

— Они удобны при ношении.

— Уточни, а носить их должна женщина за семьдесят?

Усмехнувшись, Пэнси наблюдала за попытками подруги справиться с платьем, осматривала белье, чудный выбор лифчика. Усмехалась, когда дверь тихо открылась, а позади них образовалась голова Драко, с любопытством выглядывающая из небольшого проема.

Взгляд Пэнси встретился с мужским тот в момент, когда её палочка легко дернулась, а губы прошептали заклинание легкого изменения, придавая трусам и лифу более привлекательный вид. Она заметила, как Малфой вновь исчез за дверью, тихо закрывая её.

Помогая подруге дотянуть платье, застрявшее на талии, Пэнси хмурила брови от легкой внутренней борьбы. Она готова была поклясться, что видела на лице и в глазах Драко легкое смятение и неловкость от сложившейся ситуации, будто он впервые взглянул на оголенный зад своей жены.

Отгоняя глупые мысли, женщина вновь цокнула языком, бросая взгляд на то, как Гермиона обувалась, аккуратно застегивая мелкие замки на босоножках.

========== Часть 6 ==========

Восемь лет назад

После длительного суда Верховного совета, заточения Люциуса в Азкабан и признания Драко невиновным из-за его показаний, молодой, еще совсем неопытный мужчина, пытался решить, как ему жить дальше. Малфой младший осознавал, что все нравоучения отца, которые тот старательно вкладывал в его голову на протяжении всей его жизни, катились дракону под хвост.

В свои двадцать два он не понимал, что нужно делать с данной ему жизнью, как поступить и в каком направлении двигаться. Казалось, что все его окружение давно обрело себя, получило смысл существования, отчасти забыло годы войны.

Все его время проходило в Мэноре в непонимании, тоске и боли. Давние приятели, которые не отвернулись от него, порой писали письма, но Драко не находил ни сил, ни желания, чтобы отвечать. Отношения с матерью, которая избежала ссылки в Азкабан, но получила домашний арест, сошли на нет. Несколько совместных ужинов проходили в полном молчании, лишь изредка они перекидывались парой слов.

Окружающие стены давили на него с непреодолимой тяжестью, отчего месяцы в родном поместье ощущались годами. Спасением была семейная библиотека, которая дарила хоть и мимолетное, но утешение.

Спустя некоторое время и легкие прояснения своего разума, Малфой осознал, что у него нет никакого желания оставаться в этом месте. Он хотел изменить свою жизнь, но совершенно не понимал, как нужно действовать.

К двадцати трем годам он, измученный своими мыслями и душевными терзаниями, собрал желание и волю в кулак. Поставил мать перед фактом своего отъезда из поместья, и прерывая возможные материнские надежды на собственного сына, съехал.

Былой авторитет фамилии Малфой давно исчез, но галеоны в хранилище позволяли подпитывать прежнюю утерянную власть. Получив в собственность квартиру, Драко не спешил с воплощением поставленных целей. Все действия были продуманы, записаны, а спешка была самым ненадежным спутником.

На протяжении нескольких месяцев, Малфой младший обхаживал Министерство магии, записывался на личные консультации, сидел в очередях с массой посторонних волшебников и существ. Лишь для того, чтобы подать свою заявку на рассмотрение в кандидаты на работу.

В некоторых случаях, после напряженных собеседований и презрительных взглядов в его сторону, он все же добивался поставленных целей. Не всегда правильным, но более действенным способом - деньгами. На встречах с сотрудниками Министерства он проявлял активность, ум и обаяние. Убеждал людей дать ему шанс, порой готов был использовать Сыворотку правды или Омут памяти для того, чтобы доказать свое желание перемен, стремление в свое новое я.

День за днем он боролся за свою новую жизнь, за то, чтобы его воспринимали не как давнишнего Пожирателя смерти или ребенка с поломанной судьбой. Он желал и стремился проявить себя как личность, которую никогда не видели за спиной Люциуса Малфоя.

Окружающие люди все еще смотрели искоса на молодого Малфоя, многие, продолжая улыбаться в лицо, все же осуждали отданный выбор в сторону ещё юного, но знавшего вкус горькой жизни слизеринца.

Изо дня в день он показывал свою выдержку, боролся с образовавшимися препятствиями. Доводилось подчиняться прихотям вышестоящих руководителей в тот момент, когда он оставался на неизменной ступени. В начале пути приходилось перебирать кипы бумаг, составлять отчеты со слов авроров, проводить все свое время за рабочим столом, где неудобная мебель была самым ужасным испытанием.