Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

Тёрн сжала губы, чувствуя неимоверное давление. Почему на нее нужно полагаться, почему ей не разрешается чувствовать себя беззащитной и раненой? Почему Майя зависела от нее? С другой стороны, ее утешала мысль, что она не бросила Майю так же, как ледяную сову. Идеальной матерью Майя не была, но и Тёрн трудно назвать идеальной дочерью. Они обе старались, как могли.

– Мне это не нравится, – сказала она, но не слишком убежденно. – Почему я должна нести за нее ответственность?

– Потому что в этом и заключается любовь. – ответила Кларити.

– Ты суешь нос не в свои дела.

Кларити легонько сжала ей руку.

– Точно, вот ведь тебе повезло!

Дверь снова отворилась. За плечом угловатой охранницы Тёрн заметила медово-золотистые локоны.

– Майя! – закричала она.

Увидев Тёрн, Майя вся засияла как солнце. Ворвавшись внутрь, она обняла дочь.

– О, Тёрн, хвала небесам, что я нашла тебя! Я с ума сходила от беспокойства. Думала, что потеряла тебя.

– Все хорошо, все хорошо, – повторяла Тёрн, а мать рыдала и без конца обнимала ее. – Майя, ты должна мне кое-что рассказать.

– Что угодно.

Неужели ты соблазнила винда?

Майя не сразу поняла, о чем идет речь. Затем на лице появилась таинственная улыбка, от которой она сразу похорошела, весьма довольная собой. Она коснулась волос дочери.

– Я собиралась тебе об этом рассказать.

– Позже, – произнесла Бик. – Сейчас летим на Аланановис, вот билеты.

– Прекрасно, – сказала Майя. – А где находится Аланановис?

– Всего лишь в семи годах отсюда.

– Замечательно. Не важно. Ничто не имеет значения, раз мы теперь вместе.

Она подняла мизинец для тайного рукопожатия. Тёрн ответила, вздохнув про себя. На какой-то миг ей вдруг показалось, что весь мир состоит из беззащитных существ, застывших во времени, и только она одна стареет и меняется.

– Мы же с тобой команда? – с беспокойством спросила Майя.

– Ага, – ответила Тёрн. – Мы – команда.

Пол Корнелл Копенгагенская интерпретация

Далее следует динамичный, но довольно странный рассказ Пола Корнелла из цикла о приключениях шпиона Джонатана Гамильтона, участника Большой игры, имевшей место в Европе середины XIX века, в мире, где развитие технологий пошло по совсем другому пути. В этот цикл также входит рассказ «Исчезнувший пруссак» («One of Our Bastards Is Missing»), недавно награжденный премией «Хьюго». Эти рассказы чем-то напоминают повести Чарльза Стросса о Руритании. Бывшая пассия Гамильтона внезапно появляется вновь при весьма необычных обстоятельствах, она становится причиной цепи неких событий, с которыми необходимо справиться герою, чтобы предотвратить конец света. Гамильтон делает это ярко и эксцентрично, напоминая Джеймса Бонда или скорее героя Пола Андерсона Доминика Фландри, который, как мне кажется, и является его прямым предшественником.