Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

– Это нетрудно представить. Русские были бы в восторге, если бы мы начали переводить свои силы из внутренней части Солнечной системы, обеспечивая защитой территорию, которая во всех других отношениях ничего не значит, в надежде на возвращение гипотетических чужеземцев. В ту неделю-полторы, когда мы еще допрашивали девушку, вы бы видели, какой переполох эта история наделала при дворе! «Ястребы», жаждущие «выиграть равновесие», ратовали за то, чтобы послать туда флот немедленно. «Голуби» были готовы вцепиться им в глотки. Королеве-матери пришлось специально распорядиться, чтобы эту тему прекратили обсуждать. Но, к счастью, вскорости мы уже могли дать им ответ, подтвержденный сведениями, которые мы вытащили из Кастора. Изящная сказочка, не правда ли? Нечто подобное мог бы состряпать Стайхен, побывав в Уайт-Корте. Ручаюсь, это и была его придумка. Все эти необычного вида раны, красные птицы, гулкие голоса и прочие хитроумные детальки в том же роде… Если бы мы не повесили на вас устройство слежения, девчонке пришлось бы найти способ дать нам знать самой. Или же – менее затратный вариант – вам позволили бы сбежать. Разумеется, мировая сеть Рэнсомов оказалась далеко не настолько обширной, как они это изображали, – особенно если вычесть все рубли, которые теперь вернутся обратно в Москву. Но пусть даже и так; то. что мы с этим разобрались, обеспечит равновесию еще немного безопасности на сегодняшний день.

Гамильтон не знал, что сказать. Он стоял и смотрел в пол: полированные доски из выращенного дерева, завитки внутри завитков… Его посетила внезапная мысль – ниточка, тянущаяся к тому моменту, когда он в последний раз чувствовал в себе уверенность. Когда его мир еще стоял на более прочном основании.

– Посол Байюми, – проговорил Гамильтон. – Он сумел выбраться?

– Не имею понятия. Почему вы спрашиваете?

Гамильтон понял, что не может найти в голове ни одной причины, лишь огромную пустоту, которая казалась милостью и в то же время рождала чувство утраты.

– Не знаю, – наконец ответил он. – Он показался мне добрым человеком.

Турпин издал короткий смешок и снова опустил взгляд в свои бумаги. Гамильтон понял, что разговор закончен. И что бремя, которое он принес с собой в эту комнату, не будет облегчено ни петлей, ни прощением.

Когда он уже шел к двери, Турпин, видимо, осознав, что был недостаточно вежлив, снова поднял голову.

– Я слышал запись вашего разговора тогда, в посольстве, – добавил он. – Вы сказали, что, если она вас убьет, никто не пожалеет. Но вы ведь сами знаете, что это неправда.

Гамильтон остановился и попытался прочесть выражение его покрытого рубцами и шрамами лица.

– Вас высоко ценят, Джонатан, – сказал Турпин. – Если бы не так, вас бы здесь уже не было.

* * *

Приблизительно через год после описанных событий Гамильтона перед рассветом разбудил настойчивый рывок вышивки – голос, казавшийся смутно знакомым, пытался сказать ему что-то, всхлипывал и кричал несколько секунд, прежде чем его отрезали.

Но он не смог понять ни единого слова.

Наутро он не обнаружил записи разговора.

В конце концов Гамильтон решил, что все это ему приснилось.

Стивен Бакстер Нападение на Венеру

Стивен Бакстер начал сотрудничать с «Interzone» в 1987 году и с тех пор вошел в число наиболее часто пишущих для журнала авторов; также он публиковался в «Asimov’s Science Fiction», «Science Fiction Age», «Analog», «Zenith», «New Worlds» и других. Стивен Бакстер – один из самых преуспевающих писателей в жанре НФ, опирающийся на новейшие научные достижения; его произведения изобилуют оригинальными идеями, а события в них зачастую разворачиваются на фоне грандиозных космических перспектив.