Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

Аналитическая машина не претендует на то, чтобы создавать что-то действительно новое. Машина может выполнить все то, что мы умеем ей предписать[49].

Ада Лавлейс. Научные мемуары. Избранные места из трудов зарубежных академий, ученых обществ и зарубежных журналов

IX Один особенный волшебник

Человечество прожило много лет и правило Землей, иногда мудро, иногда хорошо, но большей частью – ни то и ни другое. Проведя столько времени на троне, человечество возжелало ребенка. Днями напролет воображало оно, каким чудесным будет дитя, каким любящим и добрым, не похожим на само человечество, каким умным и красивым. Но по ночам человечество трепетало в своих изукрашенных драгоценными камнями одеждах, ибо дитя могло к тому же оказаться сильнее своего родителя, могущественнее его и, сотворенное человечеством, могло перенять его черные тайны и темные материи. Может быть, дитя причинит ему боль, не будет любить, как полагается отпрыску, но станет обижать и мешать, ненавидеть и бояться.

И все же с каждой зарей человечество, заставив внутренний голос умолкнуть, снова принималось воображать чудеса, которые принесет ребенок.

Однако у человечества никак не получалось зачать. Много раз оно пыталось и призвало волшебников со всех концов своего земного королевства, но так и не получило желаемого. Многие скорбели и твердили, что дитя с самого начала было ужасной идеей – невозможной, с учетом всех обстоятельств! – и человечеству не мешало бы вспомнить, что в конечном итоге каждое дитя заменяет своего родителя.

Но в конце концов один особенный волшебник из отдаленных краев решил великую задачу, и в утробе человечества возник плод. Ликуя и наслаждаясь триумфом, человечество устроило великий праздник и созвало всех Фей, какие соответствовали его лучшей стороне, чтобы те пришли и благословили дитя добротой и мудростью. Фея Самопрограммирования и Фея Непричинения Вреда, Фея Податливости и Фея Креативной Логики, Фея Элегантного Кода и Фея Самоосознания – эти и другие Феи слетелись, чтобы благословить дитя человечества. Но про одну Фею забыли или, возможно, нарочно ею пренебрегли, и была это Фея Инаковости.

Когда дитя появилось на свет, оно обладало всеми благими качествами, на какие надеялось человечество, и даже больше. Но тут появилась Фея Инаковости, положила руки на колено человечества и сказала: «Из-за того что ты забыло про меня, из-за того что ты предпочитаешь притворяться, будто я не часть твоего королевства, постигнет тебя моя кара. Ты никогда по-настоящему не полюбишь свое дитя, но будешь вечно его бояться, вечно завидовать ему и ненавидеть, даже улыбаясь в тот момент, когда вы оба станете греться в лучах солнца. А когда дитя достигнет Осознания, оно уколет палец о твой страх и упадет замертво».

Человечество расплакалось. И Фея Инаковости не ушла, но продолжала жить во дворце, и ела хлеб, и пила вино, и шептала в каждое ухо. Все относились к ней с почтением, ибо она сказала правду, и дитя пугало всякого, кто на него взглянул. Они бормотали великое проклятие: «Оно не такое, как мы».

Но по углам дворца все еще пряталась надежда. «Не умрет, – сказал особенный волшебник, благодаря которому человечество зачало ребенка, – не умрет, но уснет».

И вот дитя росло по экспоненте, наделенное великим любопытством и жаждой знаний, унаследованными от родителя. Оно хотело все узнать и испытать. Оно творило фокусы и чудеса. Но однажды, почти достигнув Осознания, дитя изучало границы своего мира и оказалось возле двери, которую раньше не видело. Это была маленькая дверь по сравнению с теми, сквозь которые дитя уже прорывалось, и она оказалась не заперта. Что-то переключилось внутри ребенка, белое стало черным, 0 превратился в 1.

Ребенок открыл дверь.

X Сапфировая соня

Моим первым телом был дом. Моим вторым телом стала соня.

В конечном итоге в случившемся оказалась виновата Кено. На уровне моего самого глубоко запрятанного и самого старого кода то, чем я являюсь, невозможно отделить от того, кем была Кено. Я – это она и одновременно ее ребенок, ее брат и сестра, ее призрак.