Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

Позже ей не давала покоя невозможность сосчитать, сколько там было людей, большинство – уже мертвых. Кого-то разрезало наискосок, кости и внутренности торчали наружу, за ними тянулся кровавый шлейф. Другие тела были перекручены и разорваны, лица срезаны и отброшены в сторону, словно ненужные маски, пальцы сжимали обломки стульев, столов, дверных косяков. Сквозь щель в какой-то стене она разглядела троих людей в темно-зеленых кителях. Они обернулись к расширявшейся щели, затем прижали руки к лицам, и вторичная воронка разорвала их на куски. Последним, что видела Лиссе, были две ладони, все еще прижатые друг к другу, отрезанные у запястий.

Лиссе нашла выход. Полетела к нему.

Лишь гораздо позднее она выяснила, что уничтожила сорок процентов сооружений станции. Некоторые люди выжили. Они знали, как отстроить ее заново.

Но она так никогда и не узнала, что эффект дезинтегратора потока был настолько длительным, что многие из выживших погибли от жажды прежде, чем летательные аппараты смогли приблизиться к станции и доставить воду и продукты.

В прежние времена люди народа Лиссе брали призраков в «компаньоны», чтобы утешать мертвых и, в свою очередь, получать утешение от них. Через год и один день призрак покидал своего «хозяина» и обретал покой.

После Дня Джеренгдженов ее народу пришлось нелегко: мертвых внезапно стало очень много, нужно было облегчить кошмары погибших в кровавой резне и избавить их от предсмертного ужаса.

Родители Лиссе, в отличие от остальных, «соединили» призрак умершего с ребенком.

– У них не было иного выбора, – снова и снова повторял ей призрак. – Ты не должна винить их.

Все эти годы он терпеливо выслушивал ее жалобы, учил плакать беззвучно, чтобы не услышали учителя. Убаюкивал вечером, рассказывая легенды ее народа и разные истории, описывал сады и цветущие аллеи так живо, что казалось, будто она помнит их. Некоторые ночи были тяжелее других, и оказывалось нелегко заснуть с этой странной, колющей, пульсирующей в сердце болью. Но она не чувствовала вины.

Второй целью стала База 454 Куо; ее элитные истребители украшал сложный орнамент из множества узелков. Они были зелеными и ощетинивались шипами с бронзовыми остриями. По причинам, которые Лиссе даже не пыталась понять, джеренгджены разнесли на части оборонительный флот, но оставили совершенно нетронутыми узорчатые панели.

Третья цель, четвертая, пятая – она начала использовать карты для скорча, чтобы фиксировать число погибших, хотя незашифрованные сообщения были ненадежны. Несмотря на все свои возможности, воздушный змей не сумел взломать военный шифр. Два дня это мучило ее; она не знала, что сделать, чтобы не думать о цифрах.

Но, думая о них, она отказывалась округлять цифры в большую сторону. И в меньшую тоже.

Ночные кошмары начались после шестой станции, Моста 977 Джа-Эш. Командующий хранил молчание, как она и ожидала. Но торговая коалиция нарушила запрет и умоляла Лиссе о милосердии на четырнадцати языках. Она не стала уничтожать представительство коалиции. Это сделали военные со станции – в качестве наказания.

Она напомнила себе, что торговцы все равно погибли бы. Научилась пользоваться огненной птицей с максимальным эффектом. И не строила иллюзий по поводу того, что истребляет лишь солдат и чиновников Империи.

Во снах она слышала мольбы о пощаде – звучавшие на языке ее родителей, которому научил ее призрак. Призрак, в свою очередь, пел колыбельные, чтобы она смогла уснуть, как делал это, когда она была маленькой девочкой.

Цифры росли. После того как число погибших перевалило за десять миллионов, Лиссе вскочила, выбежала из командного центра и забилась в свою каюту. Она колотила руками по стене, пока не пошла кровь. Триумф имел привкус соли и яда. Это не должно было произойти так легко. В ее самых страшных кошмарах волк блуждал по гобеленам, поедал тени – поедал души. И вселенная с горсткой блестящей мишуры звезд стала одной бесконечной тенью.

После уничтожения семнадцатой станции припасы начали подходить к концу. Лиссе поспорила с призраком, стоит ли пытаться пополнить запас продуктов на черном рынке. Лиссе сказала, что они не могут тратить на это время, и одержала верх. Кроме того, у нее почти не было аппетита.

Они перехватили несколько сообщений, из которых следовало, что за ними охотятся. Слухи и шепот. Из-за них Лиссе не могла спать, пока усталость не одолевала ее настолько, что мир хотелось захлопнуть, словно дверь, и спрятаться. Империя наверняка планировала уничтожить ее. Может быть, и кое-кто другой тоже.

Если кто и воспользовался событиями, чтобы выступить против Империи по каким-то своим причинам, она об этом не слышала.

Имена боевых змеев, записанные на административном языке Империи, разнообразны. «Огонь Обугливает Паука». «Осада Города с Семнадцатью Лицами». «Независимая Геометрия». «Перчатка с Тремя Пальцами».