Лучше будь слизеринцем! (ЛП)

— Тогда объясните мне, что вы понимаете под словом «безопасность», — рассердился Северус.

Дамблдор посмотрел на него поверх своих очков-полумесяцев, при этом он выглядел несколько озадаченным горячностью Северуса, но уже можно было уловить в выражении лица директора тот особый оттенок легкой скуки, который появлялся каждый раз, когда они обсуждали схожие неприятности, случавшиеся с подопечными Северуса.

— Ни один из сторонников Волдеморта не способен пробить брешь в кровной защите, которая возникла в ночь после смерти Лили. До тех пор, пока Петунья даёт мальчику пристанище хотя бы на две недели в году, он в безопасности.

— А тем временем магглы избивают его, морят голодом, запирают в чулане, и всё это продолжается уже десять лет! Но ничего страшного – зато он был защищен от гипотетической угрозы нападения исчезнувшего Тёмного лорда. Был защищен ровно до тех пор, пока не приехал в школу и не встретился с вполне реальной угрозой.

— Северус, я не понимаю, почему…

— Вы вообще ничего не понимаете! – Северус изо всех сил вцепился в подлокотники кресла. С Альбусом всегда так: он видит картину в целом, но никогда не задумывается о том, как претворение в жизнь его планов отразится на других людях. Особенно если эти люди — слизеринцы. — Неужели вы хотите получить в итоге ещё одного Темного лорда? И вы его получите, если будете продолжать в том же духе. Как мальчишка сможет не возненавидеть магглов и доверять волшебникам, если и от тех и от других он видит только боль и унижение?

Дамблдор покачал головой, его невозмутимость причиняла боль.

— Не думаю, что до этого дойдёт. Я знаю, ты все это время приглядывал за мальчиком; к тому же, по наблюдениям других преподавателей, он неплохо сошёлся со своими одноклассниками.

— И дважды чуть не погиб.

— Один раз — по своей собственной вине.

— Да, по своей собственной, — Северус не понимал, на что он вообще рассчитывал. Было совершенно очевидно, что ему придётся самому разбираться с ситуацией вокруг мальчишки. Поттер, имевший неосторожность совершить смертный грех — попасть при распределении в Слизерин, не мог рассчитывать на внимание директора.

Северус тяжело вздохнул.

— Мне удалось получить некоторые из их воспоминаний. Не хотите ли полюбоваться, что они вытворяли с вашим Золотым мальчиком?

Дамблдор сделал движение рукой, будто отмахнулся от надоедливой мухи.

— В этом нет необходимости. Уверен, ты глаз с него не спустишь — я знаю, как тщательно ты заботишься о своих змеятах.

Северус натянуто улыбнулся и поднялся из кресла. Насколько он мог понять, аудиенция окончена.

— Очень хорошо. Доброй ночи, директор.

— Доброй ночи, Северус.

Прежде чем проведать мальчишку (да и Барона не помешает), Северусу захотелось побыть в тишине своих комнат. Он достал непочатую бутылку огневиски и сломал сургучную печать, погруженный в невеселые мысли о директоре, которого вот уж десять лет считал своим другом. Да больше, чем другом — наставником и руководителем…

Если задуматься, для Северуса двойственное отношение Альбуса к Поттеру не было неожиданностью. Дамблдор имел привычку избегать обсуждения тех вопросов, существование которых он не желал признавать — словно если игнорировать их, они исчезнут сами собой. И нередко, к слову сказать, вопросы касались Слизерина. Те дети, которым не посчастливилось провести свои первые одиннадцать лет в любви и заботе, дети, испытавшие на себе жестокости больше, чем заслуживали, часто находили дружбу и понимание среди сверстников на змеином факультете. Правило номер один, в которое Северус в первый же вечер посвящал вновь прибывших, гарантировало это.

И какие бы доводы для самооправдания не скрывались в этих голубых глазах, выходило, что Альбус в очередной раз просто отвернулся от проблемы. Ну да, он сказал, что не желает вмешиваться в дела факультета или влезать туда, где Северус более компетентен и осведомлён, но правда заключалась в том, что директор просто знать ничего не хотел о проблемах этих детей, потому что это были слизеринские проблемы.

Северус залпом выпил свой виски и налил новую порцию перед тем, как сесть перед камином и уставиться на колеблющееся пламя, бросающее оранжевые отсветы на стены комнаты. Несмотря на очевидное, он до последнего надеялся, что Альбус изменит своему принципу хотя бы ради Поттера. Но этого не случилось.

Очень хорошо. Раз Альбус оставил всё на усмотрение Северуса, тогда Северус будет считать, что ему предоставили полную свободу действий. Без каких бы то ни было ограничений.

***

Пришёл четверг; он был воистину ужасен: три взорванных котла и дюжина назначенных взысканий. Вечером Северус сидел в своем кабинете, якобы проверяя студенческие работы, и с нетерпением ждал появления Сопляка. Забавно, что именно сейчас, когда Поттер уже на пятнадцать минут опаздывал на свою последнюю отработку, Северус впервые за последние сутки подумал о нём, как о Сопляке.