Лучше будь слизеринцем! (ЛП)

– Я подумал, что вы должны увидеть место, где они нашли упокоение, – тихо проговорил Снейп.

Гарри не смог посмотреть ему в глаза.

– Вы бывали здесь раньше?

– Только однажды. В день похорон. Чтобы попрощаться.

– С моими родителями? – он нахмурился и взглянул на Снейпа. – Я думал, вы их ненавидели.

– Нет, Гарри, – тихо сказал профессор. Был в его голосе какой-то оттенок, значение которого Гарри не мог понять. – Я не ладил с твоим отцом, это правда. Но к твоей матери я не испытывал ненависти, – он тряхнул головой и отошёл от могилы; глаза его заблестели. – Скорее, наоборот.

Гарри судорожно вздохнул.

– Вы дружили? С моей мамой?

Снейп снова кивнул, и Гарри, боясь вспугнуть робкую надежду, затаил дыхание.

– Да.

Глава 30

! выложено две главы - проверьте, читали ли вы предыдущую.

Глава 30

Ранее:

Гарри судорожно вздохнул.

– Вы дружили? С моей мамой?

Снейп снова кивнул, и Гарри, боясь вспугнуть робкую надежду, затаил дыхание.

– Да.

Северус смотрел, как на лице Гарри одно за другим сменяются самые разнообразные чувства, и думал, как несправедливо, что мальчик не помнил своей матери. Лили была прекрасным человеком – жизнерадостным, весёлым и…

А мальчик в это время что-то говорил. Северус быстро отбросил свои мысли и ухватил конец фразы:

– …мне о ней?

Северус долго смотрел на Гарри, сердце буквально застряло у него в горле. Как он мог так просчитаться? Решить, что это хорошая идея. В душе царил кавардак. Он много лет назад запретил себе думать о Лили, её жизни, её смерти, о том, как сильно он любил её даже тогда, когда она уже не хотела иметь с ним ничего общего.

Как он сможет объяснить это ребёнку? Этому ребёнку?

И всё же… всё же мальчик смотрел на него с такой надеждой, что у Северуса перехватило дыхание.

– Мы были друзьями, – сказал он наконец. Прочистил горло, чувствуя, что голос его не слушается. Ему вспомнился тупик Прядильщиков и соседний парк, где он в первый раз увидел свою первую… и единственную любовь. – Мы знали друг друга ещё до Хогвартса. Я встретил её на детской площадке, мы оба жили неподалеку.

– Правда? – Гарри распахнул глаза, словно Северус поведал ему тайны вселенной. Может, оно и так…

Северус изобразил сардоническую улыбку.

– Правда. Неужели вы думаете, что я буду лгать о таких вещах?

Щёки Гарри из розовых сделались ярко-красными.

– Нет! Нет, сэр! Извините. Я просто… Я никогда не думал…

– Что ваш старый профессор когда-то был ребёнком, как и вы? – его улыбка сделалась искренней. – Вы бы удивились, мистер Поттер, если бы знали, сколько у нас с вами общего.

И тут он сам осознал, насколько было верно это утверждение. Это осознание так потрясло его, что ему пришлось приложить усилия, чтобы вспомнить, где он находится. Кладбище. Могила Лили.

– У нас… у нас с вами?

– Да, мистер Поттер. Хотите узнать, что у нас общего, или мне лучше рассказать о вашей матери? – он знал, что мальчик выберет, и таким образом Северус избежит вопросов о себе.

– О маме. Пожалуйста, сэр.

Северус кивнул, снова глядя на могилу. На её имя. На дату её смерти. О, Боже! Как ему рассказывать о таком?

– Ваша мать была магглорожденной. Вам ведь известно, что это означает?

– Оба её родителя были магглами. Правильно?

– Верно. И Лили понятия не имела, что она волшебница. Пока я не сказал ей.

– Как Хагрид – мне.

– Вроде того. – То, что именно Хагриду выпало объяснять Сопляку-Который-Выжил-Чтобы-Тревожить-Воспоминания, что он – волшебник, было одним из слабых мест великого плана Дамблдора по воспитанию мальчика. Другим, совсем уж неудачным решением, было оставить Гарри жить с Петунией Эванс. Северус вздохнул: – Я встретил её на детской площадке, как уже говорил, и сразу заметил в ней признаки магии. Это было видно по тому, как поразительно высоко она взлетала на качелях, а потом прыгала с них, почти паря. Что бы она ни делала, всё дышало магией… Потом я познакомился с ней и её сестрой…

– Тётей Петунией. – Слова прозвучали так мягко, что отвращение было почти незаметно. Интересно. Из предыдущих разговоров с Поттером и его сочинения о нарушении правил у Северуса не сложилось впечатления, что мальчик враждебно настроен по отношению к своей тётке, хотя это было бы вполне объяснимо. Возможно, сейчас он чувствует себя более свободно, чем раньше, и осмелился выдать свои истинные чувства. Любопытное изменение…

– Да. Она тоже там была. До того как Лили уехала в Хогвартс, Петуния носилась с идеей стать волшебницей, как сестра. Она даже хотела сама поехать в Хогвартс. Её отношение к магии с тех пор явно претерпело изменения.

Мальчик саркастически хмыкнул.

Северус кивнул.