Лучше бы я был холостяком

– У меня тоже установлена спутниковая система слежения?

– Разумеется, – не задумываясь, произнесла она. – Это же очень удобно…

– И давно…

Я не успел задать вопрос, как с ходу получил на него вполне исчерпывающий ответ:

– Еще до того момента, как твой «Хаммер» доставили к нам в гараж, – заявила Лариса.

Она посмотрела на меня предательски ехидным взглядом и ухмыльнулась.

У меня под ногами горела земля. Каждый шаг, каждое мое движение были под ее неусыпным контролем. Теперь я не сомневался в том, что ей было доподлинно известно, кто убил ее лучшую подругу, но почему-то она упорно молчала и ни при каких обстоятельствах не касалась этой темы. О возобновлении нашей беззаветной и преданной любви уже не могло быть и речи. Она больше меня не интересовала ни как жена, ни как просто привлекательная и весьма соблазнительная женщина. Но следует заметить, что и Лариса, в свою очередь, также была совершенно безразлична по отношению ко мне. Мы по-прежнему относились друг к другу с видимым уважением, но между нами возникла непреодолимая пропасть. Иной раз я даже воочию ощущал, как между нашими отношениями находился огромный ледяной айсберг, от которого веяло нестерпимым холодом. Я был уверен, что Ларочка явно что-то замышляла. Она играла со мной, как ее бесхвостая кошка с искусственной канарейкой. Более того, Ларочку наверняка забавляла эта не только несуразная, но и по отношению ко мне безжалостная жестокая игра. Своим упорным молчанием она вытягивала из меня все жилы. В придачу ко всему меня по-прежнему, каждую ночь, посещали кошмары. Убитая мной Дашенька являлась в моих сновидениях в жутком окровавленном виде и регулярно задавала один и тот же вопрос:

– Зачем ты убил меня и нашего маленького, еще не родившегося ребенка? – интересовалась она.

Ее лицо, размозженное попавшейся мне под руку корягой, было ужасным. Остатки волос, слипшиеся от крови, и обгоревшее тело вызывали чувство отвращения.

– Зачем ты нас убил? – настойчиво переспрашивала Дашенька и тут же протягивала в мою сторону костлявые обугленные руки и пыталась меня обнять. Она звала меня за собой в потусторонний и неведомый для меня мир.

– Приходи ко мне. Я тебя жду, – постоянно умоляла она. – Мне и нашему ребеночку без тебя плохо. Здесь сыро и очень холодно.

Потом Дашенька вдруг начинала громко рыдать и исчезала, как яркая звезда на солнечном небосводе во время утреннего рассвета, оставляя меня в полной растерянности. Проанализировав происходящее, я невольно пришел к выводу, что причиной моих кошмаров было не столько само преступление, как целенаправленные действия моей супруги. Лариса специально бросала на меня ехидные взгляды, словно говорила:

– Я знаю о тебе всю правду! Ты – жестокий маньяк. Ты – убийца моей лучшей подруги.

– Нет! – мысленно кричал я в свое оправдание. – Это всего лишь плод твоего больного воображения. Это твои несуразные бредовые подозрения. Они беспочвенны! Я ни в чем не виноват…

– Я знаю. Я все про тебя знаю… – всем своим видом и презрительным отношением ко мне говорила Лариса.

Конечно, я не мог не понимать, что все эти подозрения не были высосаны из пальца и не появлялись на пустом месте. Я не сомневался в том, что Ларочка, словно цепного пса, постоянно будет держать меня на коротком поводке и при первом удобном случае прижмет к стенке и раздавит как дурно пахнущего клопа. Моя коварная кошечка продолжала играть со мной, как с загнанным в угол мышонком. Мне даже казалось, что ее забавляла моя растерянность и особенно моя неуверенность в завтрашнем дне.

«Ну что же, – однажды прикинул я, – моя шутка насчет женитьбы здорово затянулась. Раз уж я так опрометчиво вляпался в дерьмо, с головой окунувшись в серую семейную жизнь, то теперь, с некоторыми усилиями, должен выбраться на свободу!»