Лучше бы я осталась старой девой

Это место он выбрал на днях. Ограда здесь была проломлена, нескольких железных прутьев не хватало. За оградой – кусты, за кустами – сухой валежник. Дальше – небольшая лужица, что-то вроде гнилого крохотного озерца. Он осторожно убрал с коленей голову, уложил девушку на сиденье, вылез, закрыл дверцу, обошел машину и стал вытаскивать труп из другой двери. Это было трудно – девушка застряла, ее длинные ноги так неловко согнулись, что их заклинило. Пришлось повозиться, с нее слетели туфли. Мимо проехала еще одна машина, и он приостановился. Страха он не испытывал – это чувство было ему незнакомо. Хладнокровно переждал минуту, вытащил труп и в мгновение ока уволок его в пролом ограды. Дальше пошло легче – он протащил ее через бурелом, испачкав щегольские ботинки в тине, и осторожно уложил труп в бурую воду, стараясь не забрызгаться. Лужа была мелкая, и тело даже не закрылось водой полностью. На поверхности виднелся кончик носа, запрокинутый подбородок, кофточка, полусогнутое колено… Он хотел подтолкнуть ее дальше, но в конце концов передумал – почва вокруг лужи была такая топкая, илистая… Из кучи валежника он выбрал несколько больших сухих веток и прикрыл ими тело. Со стороны эта куча хвороста в луже выглядела совершенно невинно. Он нагнулся, сорвал пучок травы, протер ботинки, отряхнул костюм носовым платком. Вернулся к машине, сел и уехал. К половине седьмого движение на дороге стало довольно оживленным.

Глава 8

Лена сама не понимала, как она умудрилась проспать всю ночь и проснуться в таком состоянии, словно несколько часов таскала кирпичи на стройке… Все тело ныло, болела голова, глаза слезились и не желали открываться… В комнате она была одна – Сашки не оказалось рядом в постели. Только это и заставило ее подняться, натянуть джинсы, свитер и пойти на разведку. Крючок на двери откинут – неужели это Сашка сделал? С его-то ростом? Она прикинула расстояние до крючка на глаз и решила, что плохо знает своего ребенка. Однако все тут же разъяснилось – на кухне она увидела сына рядом с Абдуллой. Те мирно пили чай. Абдулла, увидев сонную Лену, поздоровался и сказал:

– А Самир все утро скребся в дверь. Ты его заперла. Я открыл.

– Как открыл? – Она повысила голос, ей было не до церемоний.

– Ножом поддел крючок. Там такие щели в двери. Ты сердишься?

– Да, – она села за стол, налила себе чаю, поленившись даже сахару положить. – Надо было постучаться. Я не хочу, чтобы ко мне входили, когда я сплю.

– Что ты, Лена? – поразился тот. – Да мы же с тобой в общаге прожили несколько лет… И ты меня стесняешься?

– Здесь не общага!

– Ты изменилась… – услышала она, и тон Абдуллы ей не понравился. Она прекрасно знала, что этот араб к ней неравнодушен. До того как она сошлась с Арифом, Абдулла пытался за нею ухаживать, но сразу получил отпор – не только потому, что был страшен, как смертный грех, но и потому, что Лена знала о какой-то некрасивой истории в общежитии… Эта история была связана с одной молоденькой студенткой, которая из-за Абдуллы сделала аборт, да так неудачно, что осталась калекой на всю жизнь. Лена помнила эту девушку – худенькая, бледная, в спортивном костюме, та всегда стояла на кухне и курила, глядя на свой чайник. Вид у нее был изможденный, глаза провалились, волосы свисали на лицо засаленными прядями… Может быть, тут и не Абдулла был виноват, но у Лены все-таки возникла к нему неприязнь. И вот – она сидела с ним наедине на кухне, в чужой квартире, и деваться было совершенно некуда.

– А ты живешь здесь? – спросила она, принимаясь прихлебывать чай. – Мухамед вроде сказал, у тебя двухкомнатная квартира?

– Да, редакция снимает мне квартиру на метро «Университет».

– Почему же? Это далеко от центра…

– Много наших там живет…

– Понятно. Значит, ты стал журналистом? Как называется твоя газета?

– «Аль-Кодс». «Священный город», – пояснил он. – Да, я пишу статьи, социологические исследования…

– Ты важная персона, как я посмотрю… – улыбнулась она. Абдулла говорил с такой напыщенностью, словно речь шла бог знает о чем. И этот насмешливый комплимент его не насторожил – он заулыбался в ответ и спросил:

– А ты чем занималась в Питере? Кем работала?

– Никем.

– Сидела дома с ребенком?

– Вот именно. Ждала помощи от мужа.

– Но, понимаешь, он просто не мог… – вздохнул Абдулла. – У него были такие обстоятельства…

– Скажи, – она наконец решилась задать вопрос, который мучил ее со вчерашнего дня. – Не могло случиться так, что Ариф три месяца назад был в Москве, а не в Сирии?

Он остолбенел. Потом попросил повторить. Она повторила. Тогда он воскликнул:

– Кто тебе это сказал?

– Никто, – невинно ответила она, сразу уловив, что вопрос этот для него очень важен. – Просто я предположила…

– Но Лена… Конечно, он был в Сирии. Он уже полгода там. Кто тебе сказал, что он в Москве?!