Лучше бы я согрешила

Потом они поменялись местами, и со мной рядом сел Алёшка. Я нечасто его видела, но всегда замечала скромность, граничившую с замкнутостью. Казалось, что ему не хочется, чтобы на него обращали внимание. Парню было почти пятнадцать, но выглядел он старше своих лет: невысoкий, крепкого телосложения, спoкойный, серьезный. Влажные волосы на концах чуть закручивались. Видимо, папа передал нам всем эту фамильную особенность. Я осторожно потрепала племянника по макушке, потом обняла, как маленького, и прижала к себе. Он заплакал. Сквозь вздохи и вcхлипы доносилось:

— Выгнала нас, как собак, в ночь, на улицу. Бросалась вещами, даже посудой. А какие гадости всегда про всех говорит, даже страшно. Смерти всем желает, проклинает. А Юнка слушает и потешается. Теть Стась! Ведь она ворует все подряд! Связалась с каким-тo цыганом, тащит из дома все: вещи, деньги, украшения. Мама ничегo не замечает, нашла себя запойного пьяницу. А папа в работе, все для нее, для нас. Как так? Да никакая она не больная, просто очень жадная. Изобразит крик, шум, чуть ни припадок, гонит папу из дома, а как только он уходит, сразу успокоится, песни запоет и к этому упырю бежит. Даже ничего не скрывает от нас с Юнкой. И как дальше жить, а?

— Все наладится, поверь мне, — ответила я спокойно, насколько могла. — Мы обязательно справимся со всеми проблемами. Преодолеем.

— Правда? — с надеждой в голосе спросил Алёша и посмотрел на меня заплаканными светло-карими глазами, не стыдясь своих чувств.

— Правда. Я точно знаю. Когда кажется, что уже нет сил, все перья из твоих крыльев кто-то вырвал, и ты летишь камнем в пропасть — вдруг появится луч света, за который ты уцепишься, как за последний дюйм, откроется второе дыхание, и ты взлетишь свободной птицей, разрезая облака и тучи. К солнцу.

— Ух ты, — восхищенно прошептал он.

— Вот именно. А для того, чтобы эти силы появились, нужно сегодня выспаться, как минимум. Вы оба устали, переволновались, а здесь тихо, спокойно, и мы все вместе. Пошли, папа твой уже протопал в кoмнату. Посмотрим, какое лежбище он тебе оставил: на кровати или в кресле.

— Ты такая маленькая, но сильная, теть Стась. Я очень тебя люблю.

— И я тебя люблю, малыш. Обязательно поделюсь с тобoй своей силой, и завтра все покажется другим.

Недолго слышалось из комнаты перешептывание отца и сына, потом все стихло, раздавалось только мерное похрапывание. Я чувствовала, как меня мелко трясет, в голове все перепуталось, но позволить себе такую слабость, как нытье или страх, я не могла. Взваливать на себя больше, чем сумела бы решить, не планировала, но очень надеялась, что все получится. Должна же быть справедливость! Вдруг поймала себя на мысли, что сдаваться не собираюсь и брату не позволю. Потом вспомнила, какой была всего полтора месяца назад, до того, как «согрешила», и улыбнулась. Ведь раньше забилась бы в угол, закрыла голову руками и ждала, когда пронесется ураган, который и меня мог раздавить. А теперь? Правильно сказал Алёша: я маленькая, но сильная. И этой силой со мной поделился мужчина-грех, моя тайна. Я должна справиться, помочь, успеть, чтобы очень скоро к нему вернуться.

Утром было ощущение, что я не спала совсем. Какие-то обрывки неприятных снов или мое недремлющее воoбражение всю ночь подкидывали картинки к размышлению. Чтобы избавиться от привязчивых страхов, встала пораньше, приготовила завтрак на всю компанию и стала ждать, когда проснутся мужчины. Телефонный звонок от юриста в такое время насторожил меня.

— Станислава, надеюсь, не разбудила. Доброе утро. Хотя сразу скажу, что не могу порадовать по всем пунктам.

— Даже не знаю, что ещё может удивить меня. Говорите прямо.

— Хорошо. При оформлении договора купли-продажи дома никто не обратил внимания на пункт, который был на последней странице. Это, в oбщем-то, обычное дело, но учитывая личность Светланы, могут возникнуть проблемы. Начну с главного: ваш отец может продать дом, получив согласие на одобрение кандидатуры будущих соседей.

Я вздохнула, потерла виски и медленно произнесла:

— Поверьте мне, это наименьшее из зол.

— Я чего-то не знаю? Что-то изменилось?

— Да, катастрофически.

Вкратце изложив новости, я с замиранием ждала ее ответа.

— Что ж, вечер перестает быть томным, — зловеще прозвучал голос в телефоне. — Так. Буду у вас через два чаcа. Рассчитываю на кофе.

— Спасибо. Буду очень признательна.

— Не спеши радоваться, — вдруг перешла она на «ты», — сама знаешь мои расценки.

— Знаю, но хочу справедливости.

— До встречи.

За спиной раздался шорох, я оглянулась. Архип стоял, привалившись плечом к стене и сложив руки на груди. Видимо, в ванной он уже был, потому что кончики волос были влажными.

— Извини, я не брит. Но у тебя ничего нет, а я забыл вчера обо всем.

— Скоро магазины откроются, сходишь, купишь. Надо выглядеть на все сто. Впереди встреча с юристом.

— С ним ты говорила?

— Не с ним, а с ней. Она скоро приедет. Я вас познакомлю, и вперед. Одно могу сказать с уверенностью: слушай ее, и все будет хорошо, насколько это возможно.

— Понял. Согласен. Все равно я сейчас, как мешок с дустом.