Лучше. Книга-мотиватор для тех, кто ждал волшебного пинка от Вселенной

По профессии Павлик был охранником, по жизни – тихоней, по характеру – разведчиком. Любил копаться в фактах, выискивать, сопоставлять, дедуктивничать. Мог часами сидеть, глядя в одну точку, мысленно выстраивая логические цепочки.

Жена проходила мимо и демонстративно вздыхала: «Лентяй! Тунеядец! Сидит как замороженный. А у нас бачок в туалете уже месяц течет…»

Павел морщился, но в дискуссию не вступал – бесполезно. Жена не видела в нем перспектив и не ценила. Павлик замыкался и не знал, чем крыть. Павлику было обидно.

Ему все казалось, что он «копит потенциал» и скоро «выстрелит». Так говорила о нем его мама, и ему нравилось думать, что она права.

Есть анекдот про мышек, которым Мудрый Филин дал совет: чтоб их не ели все подряд, им надо стать ежиками. «Здорово! – обрадовались мышки. – А как, как нам стать ежиками?» На что Филин ответил: «Не знаю, ребят, я больше по стратегической части…»

Так и мама. Она просто была уверена, что лучшие Павликовы годы впереди, слепо и по-матерински субъективно.

Но куда Павлик выстрелит и каким образом, ни мама, ни он сам предпочитали стратегически не конкретизировать. Потому что если раскручивать эту мысль, то логически напрашивался вывод, что Павлик – скорострел, и он уже выстрелил всеми своими мощностями пять лет назад, когда устроился охранником в иностранную фирму, производящую стройматериалы. И это венец его карьеры. Потому что за пять лет работы охранником Павел потолстел, обрюзг и оброс комплексами: его сверстники и друзья активно развивались, делали карьеры и ездили по всем европейским столицам в отпуска, а Павел в это время отслеживал продуктовые акции и вещевые распродажи, а европейские столицы знал наизусть только из кроссвордов.

Однажды Павлик смотрел фильм, где невысокий и по росту, и по статусу, и по поступкам человек кричал генералу: «Вы большой человек, а я – маленький! Но без маленьких людей большим никогда не стать большими. Грядет время маленьких людей! Мы, маленькие люди, тоже скоро станем большими!» Павлику понравился фильм. И фраза понравилась. Он ее запомнил и рассказал маме. Мама заплакала, и стало очевидно, как боится она не застать это время – время маленьких людей, которые стали большими.

Версии, что у Павлика уже все позади, придерживалась его жена – большая, сердитая, разочарованная женщина.

Она давно прозрела и излечилась от предсвадебной влюбленности и видела, что Павлик – совершенно тряпичный, но выгонять его было накладно с точки зрения нервной нагрузки: новый статус – разведенки – это стресс со всех сторон, тем более в ее возрасте – за 40. Сильно за 40. Так сильно, что ближе к 50.

Павлику нравились стройные и длинноволосые женщины, как девушка с работы, а жена была потекшая и объемная, с крашеными волосами, сожженными химией, которые на вид напоминали сено. В жене категорически не было изюминки, хоть бы родинки какой завалящей на плечике, или милой ямочки от ветрянки на щечке, или шрамика над коленочкой. Ничего. Насупленный бульдожий взгляд и кислый запах подмышек. Ну вот как любить такую? Когда она успела из приветливой пухлой хохотушки превратиться в хмурого жирного генерала, армия которого ежедневно терпит поражения? Жена для Павлика – источник шума, претензий и борща.

– Ты работаешь на фабрике стройматериалов, а мы 20 лет ремонт не можем сделать в квартире. Это нормально? – сварливо уточняла жена.

– А какая связь? – Павлик притворялся недоумком.

– Тащи с завода каждый гвоздь, ты там хозяин, а не гость!

– У нас там система безопасности знаешь какая стоит?

– Ты охранник, – напоминала жена о непосредственной причастности Павлика к системе безопасности.

Павлик замыкался и не знал, чем крыть. Теоретически он мог бы что-то придумать и украсть стройматериалы с фабрики. Другие делали это постоянно, вывозили «газельками» лом, брак от обоев, расходники и иногда даже брали Павла в пособники. Задача Павла в этом деле была несложная – уйти от мониторов слежения и не заметить.

А так как «не замечать» – это лучшее, что получалось у Павла по жизни, то соучастник из него получался отменный.

Но для себя воровать Павел не то что не мог, он не хотел. Был иначе воспитан: интеллигентные родители с плодовитой завязью советских идеалов и неубиваемой верой в коммунизм заложили в Павлика фундамент матерой порядочности.

Жена понимала, почему Павлик получился такой мямля, и недолюбливала свекра и свекровь за то, что навязали сыну якоря в виде принципов, тормозящих его развитие в современности. Вокруг все давно сориентировались и живут «каждый за себя», и нужно смотреть по сторонам и мотать на ус, а не мотать головой с осуждением. Потому что тем, кто не идет в ногу со временем, потом штукатурка падает в тарелку с прогнившего потолка, и смывать в туалете приходится тазиком.

Сегодня, чтобы хорошо жить, надо уметь хорошо торговать. Телом, умом, принципами или родиной. Это самые ходовые и востребованные товары. А из Павлика какой торгаш? Никакой. Молчаливый и с пустым прилавком.