Читаем Лучше мне умереть полностью

Лучше мне умереть

– Конечно нет. В противном случае вы бы рассказали об этом Фрейеру. Мистер Вулф хочет попробовать что-нибудь раскопать. Он не стал просить вас приехать к нему, чтобы заняться раскапыванием собственноручно, так как с четырех до шести развлекается с орхидеями, а в шесть часов вечера у него совещание с четырьмя детективами, которым он должен дать другое задание по этому делу. Вот потому-то он и попросил меня начать расследование со встречи с вами. Я расскажу вам, как все работает, на простом примере. Однажды я видел, как он задавал вопросы молодой женщине обо всем и ни о чем конкретно. Женщина эта, собственно, не была в списке подозреваемых, но Вулф надеялся узнать какой-то незначительный факт, чтобы было с чего начать. И через восемь часов он его получил: она некогда видела газету, где кто-то что-то вырезал с первой полосы[1]. В результате, оттолкнувшись от столь незначительного факта, Вулф нашел убийцу. Вот так это работает. Мы начнем с самого начала, с того времени, когда вы еще были секретарем Моллоя. Я буду задавать вам вопросы. До тех пор, пока у вас хватит сил на них отвечать.

– Все кажется… – Ее рука дрогнула, и я поймал себя на том, что любуюсь ее руками, но тотчас же напомнил себе о принятом в дверях решении. – Все кажется таким пустым. Я хочу сказать, что чувствую себя совершенно опустошенной.

– По-моему, вы еще полны жизни. Когда и где вы познакомились с Моллоем?

– Это произошло четыре года назад. Но то, что вас интересует… Вам не кажется, нам стоит начать с более позднего периода? Если имела место какая-то ситуация, как вы изволили выразиться, она должна была возникнуть совсем недавно. Ведь так?

– Как знать, миссис Моллой. Как знать. – У меня язык не поворачивался называть ее «миссис Моллой», слишком церемонно; она вполне заслуживала того, чтобы я обращался к ней по имени, просто Сельма. – Так или иначе, у меня четкие инструкции от мистера Вулфа. Кстати, я кое-что упустил. Я должен был сказать вам, что все могло быть очень просто. Допустим, я решил убить Моллоя, подставив при этом Питера Хейса. Аптека на углу – идеальное место для меня. Узнав, что вечером вас не будет дома и Моллой останется в квартире один, я звоню в девять вечера Питеру Хейсу из телефона-автомата в аптеке и говорю ему… Впрочем, Фрейер наверняка рассказал вам, что именно, по словам Питера Хейса, он услышал по телефону. Затем я перехожу через дорогу к дому Моллоя, он впускает меня внутрь, я в него стреляю, оставляю револьвер прямо тут, на кресле, зная, что происхождение оружия невозможно отследить, возвращаюсь на улицу, наблюдаю за входной дверью с удобного места поблизости, вижу, как Хейс прибывает на такси и входит в дом, возвращаюсь в аптеку, звоню в полицию и сообщаю, что на верхнем этаже дома номер сто семьдесят один по Восточной Пятьдесят второй улице стреляли. Итак, что может быть очевиднее?

Она смотрела на меня, напряженно прищурившись, уголки ее глаз слегка приподнялись.

– Понимаю. Значит, вы не просто… – Она осеклась.

– Играете в игры? Нет. Мы совершенно серьезно. Откиньтесь на спинку кресла и расслабьтесь. Когда и где вы познакомились с Моллоем?

Она сплела пальцы, но не расслабилась.

– Я хотела сменить работу. Прежде я работала манекенщицей, но мне это не нравилось. А я умела стенографировать. Агентство направило меня к Моллою, и он меня принял.

– А вы слышали о нем раньше?

– Нет.

– Сколько он вам платил?

– Я начала с шестидесяти, а через два месяца он поднял мне зарплату до семидесяти.

– Когда он начал проявлять к вам личный интерес?

– Ну… практически сразу. Уже на вторую неделю он пригласил меня на обед. Я отказалась, и мне понравилось то, как он принял отказ. При желании он мог быть очень милым. Он всегда был милым со мной, пока мы не поженились.

– В чем конкретно состояли ваши обязанности? Я знаю, вы уже говорили Фрейеру, но мы собираемся заполнить пробелы.

– Собственно, у меня было не слишком много обязанностей… Я хочу сказать, работы оказалось немного. Утром я открывала офис… Обычно Моллой не появлялся раньше одиннадцати. Я печатала письма, впрочем их было совсем мало, отвечала на телефонные звонки, вела документацию, тоже весьма немногочисленную. Почту Моллой вскрывал сам.

– Вы вели его бухгалтерию?

– Не думаю, что у него были бухгалтерские книги. По крайней мере, я ни одной не видела.

– Вы выписывали чеки?

– Поначалу нет, но потом он иногда меня об этом просил.

– А где он хранил чековую книжку?

– В ящике письменного стола, который он запирал на ключ. У нас в офисе не было сейфа.

– А вы выполняли для него какие-то личные поручения? Вроде приобретения билетов на бокс или покупки галстуков?

– Нет. Или очень редко. Такие вещи он всегда делал сам.

– Он раньше был женат?

– Нет. Говорил, что не был.

– Вы ходили с ним на боксерские матчи?

– Иногда, но не часто. Не люблю бокс. А в последние два года мы редко куда-то ходили вместе.