Лучше мне умереть

– Джерри не имело никакого смысла убивать моего мужа. Да и Тому тоже. Зачем? Они просто сидели в баре через дорогу. Том, появившийся вскоре после того, как мы с Ритой ушли в зал, заявил, что ему срочно нужно пропустить стаканчик, и они с Джерри пошли в бар.

– Кто из них вам это сказал?

– Оба. Признались нам с Ритой. Хотя нам показалось, что одним стаканчиком дело явно не ограничилось.

– Давайте вернемся назад, – пробормотал Вулф. – Разве не логичнее было бы оставить билет в кассе, а не ждать в вестибюле?

– Только не в данном случае. Рита предложила оставить билет в кассе в приказном порядке, а Джерри терпеть не может, когда она им командует. С ней такое бывает. – Подавшись вперед, миссис Моллой очень серьезно произнесла: – Если вашего человека убили и вы считаете, что это может означать лишь одно, я не стану волноваться за судьбу остальных. Меня не волнует моя собственная судьба. Иногда я даже думаю: «Лучше мне умереть». Тогда чего ради волноваться за судьбу других людей, пусть даже своих близких друзей?! Хотя все это бесполезно. Если они и солгали насчет бара, ни у кого из них не было причин убивать моего мужа!

– Поживем – увидим, – пробурчал Вулф. – Кто-то настолько опасался расследования Джонни Кимса, что решил его устранить. – Вулф посмотрел на часы. – Ланч будет готов через семь минут. Надеюсь, вы к нам присоединитесь? Сол, и ты тоже. Останешься здесь, на случай если понадобишься мистеру Паркеру. И вы, миссис Моллой, тоже оставайтесь. Расскажете мне все, что знаете о ваших друзьях, после чего пригласите их присоединиться к нам в шесть часов.

– Но я не могу! – запротестовала она. – Как можно?! Прямо сейчас?

– Вы ведь сами говорили, что не собираетесь из-за них волноваться. Вчера утром Питер Хейс в разговоре с мистером Гудвином употребил ту же фразу, что вы сейчас. Он сказал: «Лучше мне умереть». Я хочу, чтобы вы оба…

– Ой! – Миссис Моллой повернулась ко мне. – Так вы его видели? Что он говорил?

– Мы общались всего пять минут. И кроме как о его желании умереть, я практически ни о чем не узнал. Надеюсь, он сам вам расскажет, когда мы закончим работу. – Я посмотрел на Вулфа. – Нужно позвонить Пэрли. Что ему сказать?

Вулф ущипнул себя за кончик носа. Ему почему-то казалось, что если ущипнуть себя за нос, то обоняние обостряется, а из кухни уже доносился слабый аромат сырных клецек.

– Скажи ему, что прошлым вечером мистер Кимс выполнял мое задание, расследовал сугубо конфиденциальное дело, однако мне неизвестно, где именно он был перед самой смертью. Впрочем, если мы получим любую полезную информацию, то непременно сообщим мистеру Стеббинсу. Мне нужно поговорить с этими людьми до него.

И только я повернулся, чтобы набрать номер, как вошел Фриц и объявил, что ланч подан.

Глава 10

Не так давно я получил письмо от женщины, которая, прочитав мои заметки о деятельности Ниро Вулфа, заинтересовалась, почему я такой стойкий противник брака. Она написала, что ей уже двадцать три года и она подумывает о замужестве. Я ответил, что, насколько мне известно, в браке нет ничего плохого; вся проблема в отношении к нему людей. В качестве примера я, не называя имен, привел мистера и миссис Аркофф, а также мистера и миссис Томас Л. Ирвин. Все, что мне было нужно, я увидел и услышал за первые пять минут после их прибытия во вторник в шесть вечера.

Они появились все вместе, и, пока они раздевались, в прихожей образовалась толкотня. Когда я уже был готов проводить их по коридору в кабинет, Рита Аркофф дотронулась до локтя мужа и, кивнув на кресло у стены, сказала:

– Джерри, твоя шляпа. Повесь на вешалку.

Ничего удивительного, что он не оставил билет в кассе. Не дожидаясь его нормальной мужской реакции – допустим, скривить рожу или послать жену к черту, – я сам взял шляпу с кресла и положил на полку, после чего мы прошли в кабинет, где Ирвины с ходу продемонстрировали во всей красе свои отношения. Я расставил кресла довольно свободно, чтобы посетители не толкали друг друга локтями, однако Ирвин тотчас же придвинул кресло к креслу жены и взял ее за руку. Лично я не вижу ничего плохого в том, чтобы люди, соединенные или не соединенные брачными узами, держались за руки, но исключительно по обоюдному согласию, а Фанни Ирвин явно была против. Она, собственно, не пыталась отдернуть руку, но и особого удовольствия не испытывала. Надеюсь, примеры, которые я привел своей двадцатитрехлетней корреспондентке, помогут ей удержаться от соблазна командовать мужем или в одностороннем порядке брать его за руку, впрочем тут уж как карта ляжет: если ей не удастся найти подходящий гаечный ключ подрегулировать механизм брака, это сделает за нее муж.