Лучше мне умереть

Имея в запасе два часа до прибытия всей честной компании, я вполне мог отправиться к Орри на Пятьдесят вторую улицу, чтобы проверить вместе с ним содержимое картонных коробок, но мне велели оставаться на месте, что тоже было неплохо. Я принял три телефонных звонка: один от Лона Коэна, второй – от клиента из Омахи и третий – от Пэрли Стеббинса, интересовавшегося, удалось ли нам узнать о передвижениях и контактах Джонни Кимса в среду вечером. Я ответил «нет», к чему он отнесся весьма скептически. Когда вскоре после пяти в дверь позвонили, я ожидал увидеть на крыльце ворчащего Пэрли, но передо мной стоял незнакомый молодой мужчина: высокий, худой, узкоплечий парень, мрачно смотревший исподлобья. Он попытался протиснуться мимо меня в дом, однако я оказался в более тяжелой весовой категории. Тогда он агрессивно заявил:

– Я хочу видеть Арчи Гудвина.

– Вы уже.

– Что уже?

– Видите Арчи Гудвина. Ну а кого вижу я?

– Тоже мне, умник нашелся!

Не слишком удачное начало, но зато мы расставили точки над «i»: он считал меня умником, а вот я его нет. Когда же он сообщил, что его зовут Уильям Лессер и он друг Делии Брандт, я впустил его в дом и провел в кабинет. Я предложил ему сесть, но он решительно отказался.

– Вчера вечером вы были у мисс Брандт, – заявил он, лишая меня возможности увильнуть от разговора.

– Совершенно верно, – признался я.

– Вы что-то втирали ей насчет статьи про Моллоя в каком-то журнале.

– Совершенно верно.

– Я хочу знать, что именно она рассказывала вам о своих отношениях с Моллоем.

Развернув кресло, я сел за письменный стол:

– Присаживайтесь. Это долгий разговор. И, кроме того, я бы хотел…

– Она упоминала обо мне?

– Что-то не припомню. Я бы хотел, чтобы вы объяснились. Вы не похожи на детектива. Вы ей кто? Брат, дядя, адвокат или как?

Он вызывающе подбоченился:

– Если бы я был ее братом, она носила бы фамилию Лессер. Разве нет? Я ее друг. И собираюсь на ней жениться.

Я поднял брови:

– Тогда мы не слишком удачно начали, братец. Счастливый брак должен основываться на взаимном доверии и понимании. По крайней мере, это общепринятое мнение. Не спрашивайте меня, что она говорила о них с Моллоем. Спросите прямо у нее.

– Мне и не нужно ничего спрашивать. Она сама сказала.

– Понимаю. Но если все обстоит именно так, вам все же стоит присесть. Когда вы собираетесь пожениться?

Кресло, которое я ему предложил, стояло прямо возле него. Лессер посмотрел на сиденье, словно опасаясь увидеть там гвозди, потом перевел взгляд на меня и неохотно сел.

– Послушайте, все не так, как вы себе представляете. Я сообщил ей, что собираюсь с вами поговорить. Не то чтобы я ей не доверял, но ведь скоро появится статья в журнале. Я имею право знать, что будет написано о моей жене и мужчине, на которого она работала, или как?

– Определенно имеете, но она еще не ваша жена. И когда свадьба?

– Очень скоро. Сегодня мы получили разрешение. На следующей неделе.

– Мои поздравления. Вы счастливчик, мистер Лессер. Как давно вы знакомы?

– Около года. Чуть больше. А теперь вы ответите на мой вопрос?

– Не возражаю. – Я положил ногу на ногу и откинулся на спинку кресла. – Вам будет приятно узнать, что у них там в журнале и в мыслях не было напечатать хоть что-то без одобрения мисс Брандт или ее супруга. Никакого посягательства на частную жизнь. Но вы дали мне идею. Статья будет гораздо лучше с реальной любовной линией. Знаете, в чем главная фишка: последние десять месяцев жизни жертвы убийства глазами секретаря. Ну, в общем, вы понимаете: молоденькая девушка работает на него и принимает приглашения на обед, но исключительно из жалости, так как сердце ее принадлежит другому. Она по уши влюблена в молодого человека, за которого собирается замуж. В статье можно сделать из этого прямо-таки конфетку: контраст между трагедией неминуемой смерти и застенчивой радостью юной любви. Ну как?

– Может быть. А что она вам сказала?

– Не волнуйтесь об этом. Когда статья будет написана, ваша невеста сможет изменить все, что придется ей не по вкусу, да и вы тоже. Когда состоялась помолвка?

– Ну… Все стало понятно уже довольно давно.

– Еще до убийства?

– Если формально, то не совсем. Разве это имеет значение?

– Может, и не имеет. Красавица жалеет Моллоя, так как или обещана другому, или надеется, что это скоро произойдет. Если мы сделаем некоторую отсылку, нечто вроде дополнительного ключа к личности убийцы, это будет просто бомба. Ведь мы можем смело называть его убийцей, потому что он осужден. Правда, я сомневаюсь, что вы были знакомы с Питером Хейсом.

– Нет, не был.

– Что-нибудь слышали о нем? Знали, что он был влюблен в миссис Моллой?

– Нет. Я услышал о нем только после его ареста.

– Впрочем, это не имеет значения. Я просто думал, что мисс Брандт упоминала о нем. Моллой наверняка ей о нем рассказал.

– Откуда вы знаете? Это она вам сказала?

– Что-то не припомню, – признался я. – Мне нужно заглянуть в свои записи, а у меня их с собой нет. А она рассказывала вам, что Моллой приглашал ее с собой в Южную Америку?