Лучше подавать холодным

- Отравители шутят. - Коска сверкнул глазами на ту сторону стола, хотя впечатление малость подпортил стук вилки о миску в трясущейся правой руке. - Моя любовница умерла от яда. С тех самых пор к вашему ремеслу у меня одно отвращение. И, натурально, ко всем его представителям.

- Наверно не стоит ждать, что я возьму на себя ответственность за все деяния представителей моего ремесла. - Морвеер посчитал, что лучше не упоминать о своей личной ответственности, будучи нанят великой герцогиней Сефелиной Осприйской убить Никомо Коску, около четырнадцати лет назад. Становилось весьма досадной проблемой, что он промахнулся, и вместо него убил любовницу.

- Я давлю ос повсюду, жалят они меня или нет. По-моему, такие люди как вы - если вас можно назвать людьми - все одинаково достойны презрения. Отравитель - самый мерзкий вид труса.

- Уступающий только пьянице! - вернул удар Морвеер, соответствующе скривив верхнюю губу. - Такой отброс рода людского вызвал бы жалость, когда б не издавал кромешную вонь. Нет более предсказуемого животного. Как изгаженные домашние голуби, синяки всегда возвращаются к бутылке, не в силах измениться. Они не видят иного пути избежать отчаяния, в котором оказываются, когда проснутся. Для них трезвый мир настолько забит старыми неудачами и новыми страхами, что в нём они страдают. Вот кто истинный трус. - Он поднял стакан и сделал долгий, самоудовлетворённый глоток вина. Он не привык быстро пить и на самом деле чувствовал мощный рвотный позыв, но пересилил себя и всё же выдавил на лицо тошнотненькую улыбку.

Худая рука Коски вцепилась в стол с силой, от которой побелели костяшки пальцев, когда он смотрел, как пьёт Морвеер. - Как плохо ты меня знаешь. Я могу бросить пить когда захочу. В общем-то, я уже решил так и сделать. Я бы тебе это доказал. - Наёмник воздел болтающуюся руку. - Если бы хватил полстаканчика, чтобы успокоить эти чёртовы судороги паралитика!

Остальные засмеялись, напряжение рассосалось, но Морвеер уловил убийственный свирепый отблеск на лице Коски. Старый пропойца мог показаться безобидным, как деревенский лапотник, но когда-то его считали одним из опаснейших людей Стирии. Было бы глупо недооценивать такого человека, а дураком Морвеер не был. Он больше не ребёнок-сирота, который хныкал и звал маму, пока его били.

Везде и всюду первым делом убедись.

***

Монза сидела тихо, говорила не больше чем требовалось, а ела меньше, держа нож ноющей рукой в перчатке с тем же успехом, что и безрукая. Она решила остаться в стороне, тут, во главе стола. Генерал должен держаться на расстоянии от солдат, наниматель от работников, а скрывающаяся женщина от каждого, если у неё есть хоть капля здравого смысла. Ей это было не сложно. Она годами держалась на расстоянии, оставляя Бенну говорить, и смеяться, и нравится людям. Командир не может позволить себе нравиться. Особенно женщина. Трясучка продолжал бегло переводить взгляд со стола на неё, а она продолжала не встречаться с ним глазами. В Вестпорте она дала событиям пойти вразнос, показала себя слабой. Больше нельзя себе такого позволить.

- Кажется, вы двое прекрасно знакомы, - говорил Трясучка, теперь водя глазами между ней и Коской. - Старые друзья, так что ли?

- Скорее, семья! - Старый наёмник помотал вилкой - вполне размашисто, чтобы выколоть чей-нибудь глаз. - Мы сражались плечом к плечу будучи благородными членами Тысячи Мечей, самой знаменитой бригады наёмников на Земном Круге! - Монза сердито покосилась на него. Его проклятые старческие россказни возвращали обратно совершенные поступки и принятые решения - те, которым лучше бы оставаться в прошлом. - Мы прошли с боями всю Стирию и обратно, пока генерал-капитаном был Сазайн. Вот были денёчки для наёмников! Перед тем, как начала складываться... сложная обстановка.

Витари фыркнула. - В смысле - кровавая.

- Одно и то же можно назвать по-разному. В те времена народ был богаче, и напугать их было гораздо легче, и пониже стояли стены. Потом Сазайн схватил в руку стрелу, потом потерял руку, потом умер, а меня выбрали в кресло генерал-капитана. - Коска потыкал жаркое. - Похоронив старого волка, я обнаружил, что в сражениях слишком перетруждаешься, а я, как и большинство знатных мужей, желал трудиться как можно меньше. - Он криво усмехнулся Монзе. - Поэтому мы разделили бригаду надвое.

- Ты разделил бригаду надвое.

- Я взял половину, а Монцкарро с братом Бенной взяли другую, и мы пустили слух, что распались. Мы нанимались на разные стороны каждой распри, которую только могли найти - а мы полно их находили - и... притворялись, что дерёмся.

- Притворялись? - пробормотал Трясучка.

Дрожащие нож и вилка Коски столкнулись на весу друг с другом. - Мы маневрировали неделями, за это время начисто обирая угодья. Иногда разыгрывали безвредные стычки для показухи, затем в конце каждого сезона уходили, здорово обогатившись, вдобавок без единого покойника. Ну, может кого-то уносила болезнь. По всем же статьям так же доходно, как если б мы всерьёз занимались делом. Мы даже устроили пару поддельных битв, так ведь?

- Устроили.