Лучше подавать холодным

- Не сюда, - прозвучал медленный, глубокий голос заключенного. Он просунул ладонь под руку Коски и полуповёл-полупонёс его в противоположном направлении.

- Да вы джентльмен, сэр, - пробубнил Коска.

- Я убийца.

- Не вижу причин, почему человеку нельзя быть и тем и тем... - Коска, напрягшись, сфокусировал взгляд на размашисто шагающей впереди Витари, а затем на профиле мощного лица Дружелюбного. Странные подельники. Изгои. Никто другой не собрал бы их вместе. Он смотрел на идущую Монзу - целеустремлённая походка, которую он помнил с давних лет, стала немножко подхрамывать. Те, кто решили пойти против великого герцога Орсо. А это значит - либо безумцы, либо те, у кого нет выбора. И которым же из них был он?

За ответом не пришлось лезть в карман. Не было причин, почему человеку нельзя было быть и тем и тем.

В стороне

Нож Дружелюбного сверкал и вспыхивал, встречаясь с оселком в заостряющем поцелуе. Двадцать движений в одну сторону и двадцать в другую. Не много чего на свете хуже тупого ножа, и мало что лучше заточенного, поэтому он улыбался, проверяя кромку и чувствуя под пальцем ту самую холодную шероховатость. Лезвие было острым.

- Дом удовольствий Кардотти - бывший купеческий особняк, - объясняла Витари холодным спокойным голосом. - Деревянный, как и большинство в Сипани, с трёх сторон окружён двором, а сразу сзади него - Восьмой канал.

Они поставили большой стол на кухне, на задворках склада, и вшестером за него уселись. Муркатто с Трясучкой, Дэй с Морвеером и Коска с Витари. На столе стояла модель большого деревянного здания с трёхсторонним двориком. Дружелюбный прикинул, что это одна тридцать шестая размера настоящего Дома удовольствий Кардотти, хотя точно сказать было трудно, а он очень любил быть точным.

Палец Витари скользил вдоль окон на стене крохотного зданьица. - На первом этаже кухни и конторские комнаты, зал где курят шелуху и другой - для карт и костей. - Дружелюбный надавил ладонью на карман рубашки, приятно ощущая свои собственные, прильнувшие к груди, игральные кости. - Два лестничных проёма по задним углам. На втором этаже тринадцать комнат, где гостей развлекают...

- Ебут, - сказал Коска. - Мы все здесь взрослые, давайте называть так, как оно есть. - Его налитые кровью глаза зыркнули на две бутылки вина на полке, затем вернулись обратно. Дружелюбный отметил, что они уже часто так делали.

Палец Витари переехал к крыше модели. - Значит, на верхнем этаже, три больших опочивальни для... ебли наиболее ценных гостей. Говорят, Королевская спальня, в центре, достойна императора.

- Значит, Арио решит, что она достойна его самого, - пробурчала Муркатто.

Их группа разрослась с пяти до семи, поэтому Дружелюбный разрезал каждую из двух буханок на четырнадцать кусочков, лезвие шуршало сквозь корку, разлеталась мучная пыль. Всего получится двадцать восемь кусочков, по четыре кусочка каждому. Муркатто съест поменьше, зато Дэй подберёт за неё. Дружелюбный ненавидел оставлять несъеденный хлеб.

- По словам Эйдер, у Арио и Фоскара будут три или четыре дюжины гостей, некоторые вооружены, но не шибко крутые бойцы. Ещё с ними шесть телохранителей.

- Она сказала правду? - Сочный выговор Трясучки.

- Стоит принять в расчёт случай, но нам она не соврёт.

- Сдерживать натиск столькерых... нам нужно больше бойцов.

- Убийц, - прервал Коска. - Ещё раз, давайте называть их, как они есть.

- Может двадцать, - донёсся твёрдый голос Муркатто, - в придачу к вам троим.

Двадцать три. Интересное число. Жар ласкал Дружелюбного, когда он отцепил заслонку старой печки и со скрипом её вытянул. Двадцать три не делится ни на какое другое число, кроме единицы. Без кучкования, без обособленности. Без полумер. Не так уж и не похоже на саму Муркатто. Он вытащил большой котёл, обернув руки тканью. Числа не брешут. В отличие от людей.

- Как мы неприметно засунем внутрь двадцать человек?

- Будет пир, - сказала Витари. - Там будут увеселители. И мы их обеспечим.

- Увеселителей?

- Это Сипани. Каждый второй в городе - артист либо убийца. Не составит труда найти тех, кто и тот и тот.

Дружелюбного оставили в стороне от разработки плана, но он не расстраивался. Саджаам просил его делать то, что скажет Муркатто и на этом всё. Он давным давно выучил, что жизнь становится намного легче, если игнорировать то, что не находится прямо перед тобой. Сейчас его делом было лишь рагу.

Он зачерпнул деревянной ложкой и снял пробу - оказалось неплохо. Он оценил его в сорок один балл из пятидесяти. Запах готовки, вид поднимающегося пара, звук потрескивающих дров - всё это погружало его в уютное настроение кухонь Безопасности. Тушенки, супов, и овсянки, которую готовили в огромных чанах. Давным-давно, когда уютные камни громоздились над головой своим необъятным весом, и складывались числа, и вещи были понятны.

- Арио захочет выпить, - объясняла Муркатто, - и поиграть, и покрасоваться перед своими болванами. Потом его поведут в Королевскую спальню.

Коска разомкнул в ухмылке потрескавшиеся губы. - Где, я так понял, его будут ждать женщины?