Лучше подавать холодным

- Следующий! - рявкнул Коска. В дверь запрыгнул тощий мужчина в оранжевых рейтузах и ярко-красном камзоле, в руке большая сумка. - Ваше имя?

- Я ни кто иной как - он отвесил изящный поклон - Невероятный Ронко!

Брови старого наёмника взлетели вверх столь же мгновенно, как рухнуло вниз сердце Трясучки. - И чем вы владеете, как артист и как боец?

- Одним и тем же, сэры! - Кивая Коске с Трясучкой. - Миледи! - Затем Витари. Он плавно развернулся, закрываясь, дотянулся до сумки, а затем крутанулся обратно и держа руку у лица, сдул щёки...

Был шелест и из губ Ронко взметнулся всплеск ослепительного пламени, такой длинный, что щёки Трясучки защипало от жара. Он бы нырнул с кресла вниз, если бы не упустил момент, но вместо этого застыл на месте - моргая и таращась, задышав часто-часто, как только его глаза снова привыкли к темноте склада. Пара огненных лужиц осталась на столе - одна совсем рядом с кончиками дрожащих пальцев Коски. Пламя зашипело в тишине и погасло, оставив за собой запах, от которого Трясучке захотелось блевать.

Невероятный Ронко прочистил горло. - Ах. Чуть более... наглядный показ, чем я рассчитывал.

- Но чертовски впечатляющий! - Коска отгонял дым от лица. - Безусловно увлекательный и безусловно смертельный. Вы приняты, сэр, с окладом сорок серебренников за ночь.

Мужчина просиял. - Счастлив вам услужить! - На этот раз он поклонился ещё ниже прежнего. - Сэры! Миледи! Я вас... покидаю!

- Ты думаешь, стоит? - спросил Трясучка, когда Ронко напыщенно прошествовал к двери. - Малость стрёмно, нет? Огонь в деревянном доме?

Коска снова взглянул на него поверх носа. - Думал вы, северяне, сплошь вспыльчивость и гнилые зубы. Если придётся делать мокрое дело, то огонь в деревянном доме и будет тот балансир, который нам нужен.

- Кто-кто нам нужен?

- Уравнитель, - сказала Витари.

Зря она выбрала это слово. Наверху, на холмах Севера, Великим Уравнителем называют смерть. - Огонь в помещении может полностью уравнять многих из нас, а, на случай, если ты не заметил, тот мудозвон не очень-то меткий. Огонь опасен.

- Огонь прекрасен. Он принят.

- Но не будет ли он...

- А. - Коска пренебрежительным жестом призвал к молчанию.

- Нам надо...

- А.

- Не говори мне...

- А, я сказал! В твоей стране, что, нету слова "а"? Муркатто доверила мне ответственность за увеселителей и, с величайшим из уважений, это означает, что это я говорю, кто принят. Мы не проводим голосований. Сосредотачивайся на постановке представления, чтобы вельможи Арио рукоплескали. В моих руках - планирование. Как тебе такой расклад?

- Прямиком в беду, - сказал Трясучка.

- А, в беду! - Коска усмехнулся. - Не могу дождаться. Чья теперь очередь?

Витари навострила рыжую бровь на свой список. - Барти и Куммель - вертуны, акробаты, метатели ножей и канатоходцы.

Коска ткнул Трясучку локтем в рёбра. - Вот видишь - канатоходцы. Как же такое может плохо закончиться?

Миротворцы

В Городе Туманов выдался на редкость ясный денёк. Свежий и чистый воздух, голубое безоблачное небо и мирные переговоры короля Союза должны были вот-вот открыть свой благородный регламент. Изломы скатов крыш, грязные окна, обшарпанные дверные проёмы - всё было забито зеваками, нетерпеливо ожидающими появления великих мужей Стирии. Они выстроились внизу, по обеим обочинам широкого проспекта - разноцветная неразбериха, напирающая на мрачные серые цепи солдат, развёрнутых для удержания толпы. Народный гул заполонил пространство. Ропот тысяч голосов, сквозь которые там и сям пробивались осаживающие рычания, визг восторга, выкрики уличных торговцев. Так звучит армия перед битвой.

Взволнованная ожиданием кровопролития.

Пять добавочных точек, засевших на крыше ветхого склада, не стоили ничьего внимания. Трясучка глазел вниз, свесив за парапет большие ладони. Коска, почёсывая шелудивую шею, беспечно водрузил сапог на треснутую каменную кладку. Витари опёрлась спиной о стену, сложила длинные руки. Дружелюбный, стоя поодаль прямой как стрела, казался потерявшимся в своём собственном мире. То, что Морвеер и его ученица ушли по своим делам, дарило Монзе маловато спокойствия. После первой встречи с отравителем, она не верила ему вовсе. После Вестпорта она стала верить ему ещё меньше. А ведь это её войско. Она втянула долгий, горький вдох, облизала зубы и сплюнула вниз на толпу.

Когда Бог хочет наказать человека, гласит кантийская поговорка, он посылает ему глупых друзей и умных врагов.

- Уйма народу, - сказал Трясучка, сузив глаза от холодного яркого света.

Одно из ожидаемых Монзой от этого человека убойных откровений. - Просто прорва.

- Да. - Глаза Дружелюбного пробежались вдоль толп, губы беззвучно двигались, создавая у Монзы тревожное впечатление, что он пытается всех их пересчитать.

- Да это ни о чём. - Коска мановением руки отбросил половину Сипани. - Вам бы увидеть полчища, забившие улицы Осприи после моей победы в Островной битве! Всё усыпано дождём из цветов! Народу больше, по крайней мере, вдвое. Вам бы там побывать!

- Я побывала, - сказала Витари, - и там, самое большее, набралась бы половина от этого.