Лучше прячься

– Угомонись, помощница. Лучше, холодильник отрой. Сейчас будем загружать припасы.

Я не стала спорить. Честно говоря, не знала как вести себя правильно. Неудобно мне было перед ней и Гордеем.

– Ты сегодня хоть ела что-то? – загружая связку бананов в холодильник, отрывает один из них и вручает мне.

– С мужем твоим завтракали, потом как-то не было аппетита, – пожимаю плечами, отделяя фрукт от кожуры.

Арина убирает пустой пакет в ящик и придирчиво рассматривает кухню.

– Вроде все на месте. Чайник, микроволновка, посуда.

Мне снова неуютно от такой заботы.

– Да все в порядке, сядь, – смеюсь, утягивая ее за руку.

Арина послушно устраивается рядом за кухонным столом.

– Прежде всего, огромное спасибо. Не знаю, как буду благодарить тебя.

– Но мне еще нужна твоя помощь… Если ты не слишком занята сейчас.

Девушка выглядит заинтересованной.

– На сегодня я закончила работу и нахожусь в полном твоем распоряжении. В любом случае, Гордея допоздна не будет, а сидеть одной дома мне не хочется.

– Мне нужно съездить в один поселок, правда, там пути сто километров по трассе.

Арина хмурится, смотрит на часы.

– А надолго тебе туда?

– На полчасика, не больше. Очень нужно поговорить с дедушкой.

– С дедушкой? Ух ты, рада будет видеть твоего дедулю! – улыбается она. – Помню, как он готовил нам сырники на завтрак, когда я оставалась у тебя с ночевкой, – глаза девушки становятся такими мечтательными. – Не поверишь, но это были самые вкусные сырники в моей жизни.

– Спасибо тебе, – наклонившись, обнимаю ее. Крепко-крепко. Когда-нибудь я смогу отплатить ей добром.

– Тогда нужно выезжать сейчас, чтобы успеть к трем.

Арина кивает.

– Только дай сбегать в туалет. И я вся твоя.

* * *

Дорога далась мне тяжело. Всего около часа пути, но укачало сильно. Пришлось пару раз попросить Арину остановить у обочины. И к тому времени, как мы, наконец-то, добрались до поселка, где жил дедушка, я чувствовала себя дико уставшей.

– Здесь? – спросила удивленно Арина, остановившись в десяти метрах от остановки. Именно там, где указывал «финиш» навигатор.

– Да, он должен быть уже на месте.

Я взяла сумку с заднего сидения, повернулась к девушке. Судя по ее виду, она собиралась пойти вместе со мной.

– Прости, Арин, но я должна поговорить с ним наедине. Разговор очень личный…

– Да, конечно, – тут же улыбнулась Арина. – Я потом подойду, поздороваюсь.

Я кивнула и поспешила выйти из машины.

Сделав несколько небольших вдохов, остановилась и прикрыла глаза. Нужно было собраться. Не хотелось плакать и раскисать, да и боялась ляпнуть лишнее. С дедулей нужно быть очень осторожной, он всегда был проницательным человеком, а когда дело касается меня, так у него порой экстрасенсорные способности открываются.

Я увидела его, еще не успев дойти до остановки. Он сидел на скамейке, с небольшой сумкой в руках. Сосредоточенно смотрел куда-то на линию горизонта. Постарел как сильно, уставший такой. А ведь всего полгода прошло с нашего расставания. В груди заныло. Это ведь из-за меня он так быстро сдал. Я доставила ему столько тревог и хлопот своим поступком! Но тогда я верила, что поступаю правильно… Да и, честно говоря, если бы вернуть время вспять, поступила бы точно также. Моя женская обида на Русакова ничего не значит. Я бы все равно не позволила ему умереть.

Дедушка тоже заметил меня. Повернулся вдруг, нахмурился, вглядываясь в мое лицо. Видимо, не узнал сразу. Изменилась так?

– Аленка, – слетело с губ родителя и, поднявшись со скамьи, шагнул навстречу. Я видела, с каким трудом ему дается каждый шаг. Дедушка будто на лет десять постарел за время нашей разлуки.

Я пыталась держаться. Улыбалась ему, словно не произошло ничего плохого. Но силы оказались на исходе ровно в тот момент, когда руки родителя обняли меня. Когда я наконец-то смогла прижаться к родной отеческой груди, во мне что-то надломилось. Весь мой настрой в трубу улетел. Слезы брызнули из глаз, и я разрыдалась. Совсем как в детстве, когда узнала о том, что мои родители больше не вернутся. А дедушка точно также гладил меня по волосам и качал в руках, стараясь успокоить свое бедное дитя.

– Аленка-Аленка, накуралесила ты, девочка моя, – произнес с щемящей болью в голосе. Он отстранился и, достав из нагрудного кармана куртки платок, вытер с моих глаз слезы. Нос мой шмыгающий привел в порядок, а у самого глаза на мокром месте.

И мне так стыдно стало за эту слабость. Я ведь уже не маленькая девчонка, а он далеко не молод, как был тогда. Не может он уже и доли проблем моих решить, а я все на него сваливаю. И только сейчас вдруг понимаю, насколько ему тяжело было все это время. Я там, в солнечной Италии с любимым, а он совсем один. Пожилой, больной человек, каждый день переживающий за меня.

Смахнула слезы, и, прочистив горло, наконец-то взяла себя в руки.

– Прости. Устала, вот и расплакалась, – улыбнулась ему. – У нас мало времени. За тобой не было хвоста?

Он молчит. Только взгляд его тяжелый, строгий сверлит меня.

– Значит так. Едем домой вместе. И ты мне спокойно все рассказываешь.