Лучше прячься

– Нет, исключено, – перебиваю его спешно. – Русаков вот-вот приедет к тебе, а я не хочу, чтобы он нашел меня.

Дедушка хмурится.

– Что этот ублюдок натворил? Обидел тебя?

Качаю головой, но вдруг передумав врать, киваю.

– Обидел, но он не виноват. Дедушка, пожалуйста, поверь мне, я в безопасности пока одна, и пока Русаков не знает, где я. Но мне нужна твоя помощь.

Он не согласен со мной. Вижу, как злится. Я веду его обратно к лавочке. Мы устраиваемся на ней.

– Я вчера разговаривала с Борей.

– Он нашел тебя?

– Нет, я нашла его. Мне нужна была его помощь, и я пришла к нему. Не бойся, он не обидел меня…

Дедуля напряженно смотрит мне в глаза.

– Не помог, значит, – слетает усталое с его губ.

– Это не важно. А важно то, что Исаков тоже замешан в деле. Именно он давал указания Дробину. После нашего побега со Штормом, он арестовал Борю и пытался разузнать, где мы…

– Исаков… вот п*дла, все туда же… – рычит дедушка, сжимая кулаки от злости. – Черт, а я ведь на него даже подумать не мог…

– Боря сказал, что, скорее всего, Исакова держат за марионетку. Тот, кто стоит у руля, ловко управляет моим начальником. А еще Боря обмолвился, что я неспроста расследовала дело Шторма, и это как-то связано с тобой. То ли месть через меня, то ли просто желание ввязать тебя в дело. Боря говорил, что Дробин, пытая Шторма, хотел узнать, где Русаков спрятал нечто ценное. Что это, Боря так и не понял, но Русаков знал, о чем речь. Дедуль, ты должен мне рассказать правду. Что за история была у вас со Штормом, почему ты так ненавидишь его? Расскажи мне, потому что это единственная ниточка, способная привести нас к разгадке и обезопасить себя.

Говорю это и замираю в ожидании. Дедушка отворачивается, долго молчит. Смотрит на свои руки, размышляя над тем, стоит ли открываться или нет.

Я оборачиваюсь на Тайоту Арины. Девушка стоит у машины, разговаривает с кем-то по телефону.

– Это было двенадцать лет назад, – голос родителя отвлекает меня от созерцания приятельницы. Он все также смотрит перед собой. По всей видимости, рассказ будет тяжелым.

– Меня тогда повысили до старшего следователя по особо важным. Дело по убийству семьи Королева было у меня первым.

– Королев? – я пыталась вспомнить о ком речь. Что-то смутное сплыло в мозгу. Громкое дело об убийстве всей семьи…

– Королев Антон Васильевич, владелец крупнейшей по тем временам агропромышленной компании. Ночью в его дом проникли какие-то ублюдки. Его убили, а жену и сына увезли в неизвестном направлении. Обчистили сейф и унесли все золото из дома. На месте преступления обнаружили отпечатки пальцев, на ноже, который сбросили на заднем дворе. Эти отпечатки принадлежат Русакову, – дедушка поднимает на меня глаза, и я чувствую, как внутри все замирает в напряжении.

– Русаков тогда был шестеркой у Петренко Олега – местного криминального авторитета. Последний – полнейший отморозок и выродок. Спустя месяц после убийства Королева, тот самый Петренко стал полноправным владельцем этой компании…

Мое сердце грозилось выпрыгнуть из горла. Я уже знала, что он скажет.

– Компания называется…

Дедушка кивает.

– Именно она принадлежала Русакову до недавнего времени.

Я поднимаю глаза к небу. В них рябит, все идет пятнами. Мне страшно… Страшно даже представить, во что я ввязалась. Я знала, что Русаков бандит. Нелегальная торговля оружием, отжимание бизнеса и прочее. Но сколько крови на его руках?

– А что стало с Петренко?

– Застрелили, во дворе собственного дома через год после случившегося. После его смерти Русаков встал во главе компании и взял его бизнес. Тебе ведь не нужно и дальше складывать два и два?

Выходит, Миша убил и ограбил ту семью по указу Петренко. А потом и Олега убил, завладев всем…

Окей. Я должна была отбросить в сторону все до единой эмоции. Сейчас мне нужны лишь факты. Я пыталась понять, как все это связано с дедушкой и мной.

– Но, при чем тут Исаков?

– Я арестовал Русакова. Понимал, что до Петренко мне не добраться, но хотя бы эту мразь я должен был посадить. У нас были все доказательства, ему грозило пятнадцать лет. И в один вечер, незадолго до отправки дела в суд, меня вызвал к себе Исаков. В то время он был прокурором города. Я его тогда впервые увидел так близко. Он меня на дачу к себе, пригласил. Ну как, пригласил. К моему дому подъехала машина, а в ней двое в черном, мол, садись, поехали. Помню, как смотрел на роскошь его загородного дома, и так мерзко было. Не дурак ведь, понимал, каким путем все это нажито. Исаков мне виски ирландский налил, – усмехнулся дед.

– И сказал: «Степан, надо отпустить Русакова. Ты должен закрыть дело, не важно, как. Но уже к концу следующей недели он должен быть на свободе».

Представляю, что он чувствовал в тот момент. Дедушка не тот, кто будет за деньги отмазывать преступников. Он человек совести и чести.

– Помню, как разозлился. Хотел этот виски ему в лицо плеснуть, – усмехнулся. – Послал к такой-то матери…, – махнул рукой.