Лучше умереть (ЛП)

  Чернота медленно отступила перед глазами Виктора, и земля стала ясной. Он задохнулся и тыльной стороной ладони вытер веревки рвоты, свисающие изо рта. У него не было сил стоять.

  Андертон подошел ближе, и ее сапоги из змеиной кожи попали в его поле зрения. — Ты знаешь, как это работает, не так ли? Голос у нее был мягкий, почти сочувствующий. «Ты знаешь, что в конце концов расскажешь мне, так зачем сначала терпеть боль?»

  Виктор сплюнул, чтобы откашляться. «Ты ничего не можешь сделать со мной, чтобы заставить меня говорить».

  — Мы оба знаем, что это неправда. Ты просто слишком упрям, чтобы принять это. Не будь таким мужчиной. Вы так хорошо справлялись до сих пор. Вы профессионал. Не заканчивай кровавым и попрошайничеством. Давайте покончим с этим цивилизованно. Помнишь, когда мы заключили пари? Она присела на корточки, чтобы он мог поднять голову достаточно, чтобы посмотреть ей в зеленые глаза. — Я бы сказал, что выиграл, а вы?

  — Еще нет, — сказал Виктор.

  'Где?' — сказал Андертон.

  Он плюнул на сапог из змеиной кожи.

  Она вздохнула. 'Твой выбор.' Она встала и отступила. Он услышал, как она сказала: «Джентльмены, к вам».

  Подошвы заскребли по земле, и на него упали тени. Потом началось.

  Он свернулся в клубок и как можно лучше закрыл лицо и голову, поскольку удары шли со всех сторон. Удары приземлялись на его ребра, бедра и руки. Удары посыпались на каждую открытую часть его тела. Каблук ударил его по левой лодыжке. Локоть попал ему выше правого глаза. Кулак пробил его защиту, и его зрение снова потемнело, а тело обмякло, и у него не осталось чувств, чтобы продолжать защищать себя.

  Стало невозможно чувствовать отдельные удары, поскольку боль превратилась в одну ужасную массу, и его мозг изо всех сил пытался справиться, и его сознание начало ускользать.

  — Достаточно, — сказал Андертон. «Как овощ он мне не нужен».

  Виктор хрипел и кашлял, изо всех сил пытаясь дышать, ушибленные ребра сопротивлялись расширению. Он почувствовал вкус крови и увидел лишь смазанные цвета и размытые формы. Звуки были тихими и искаженными, но он узнал голос Андертона:

  — Ты уже не такой умный, не так ли?

  Он не смог бы ответить, даже если бы захотел.

  Она сказала: «Где?»

  Виктор простонал вместо ответа. Его разум все еще работал, даже если его тело не работало. Пока она его допрашивала, его не били. Он еще не знал, какой ущерб был нанесен, но знал, что его тело не выдержит еще одной атаки. Ему пришлось затормозить. Он должен был восстановиться. Что еще более важно, Жизель нужно было время.

  — Позвольте мне спросить его, — сказал южноафриканец, и Виктор увидел яркое мерцание среди цветов и форм и понял, что это нож.

  — Это то, что нужно, чтобы заставить тебя говорить? — спросил Виктора Андертон.

  Ее лицо прояснилось сквозь туман. Он встретился с ней взглядом. — Я… никогда… не буду… говорить.

  'Знаешь что? Кажется, я тебе верю.

  Южноафриканец сказал: «Я обещаю, что он передумает в течение двух минут. Не так ли, спортсмен?

  Андертон погладил ее нижнюю губу. — Может быть, нам не нужно туда идти.

  Виктор выдержал ее взгляд.

  — Может быть, он уже сказал мне все, что я от него хочу.

  Виктор не моргнул.

  «Позвольте мне порезать его», — сказал южноафриканец.

  — Нет, — ответила она, и он пожал плечами и отступил. «У меня все под контролем». Она посмотрела на Виктора. — Должен сказать, я не был уверен, что ты действительно собираешься встретиться со мной. Я не был уверен, что вы клюнете на удочку и придете вместо Игоря. Не потому, что я сомневался в своих способностях манипулировать тобой, а потому, что не верил, что ты оставишь Жизель одну. После всего, через что ты прошел за последние двадцать четыре часа, я думал, ты никогда не оставишь ее беззащитной.

  Несмотря на агонию, сотрясавшую его тело, слова Андертона ранили сильнее.

  Она сказала: «Даже если ты думал, что обманываешь меня, а не наоборот, ты должен был знать, что это опасный образ действий. Без тебя у Жизель нет никого. И все же ты рискнул, чтобы встретиться со мной? Полагаю, лестно. Ты подверг обе свои жизни опасности только для того, чтобы поболтать со старым мной. Она положила руку на грудь, словно пораженная комплиментом.

  Виктор сохранил выражение лица. Если ему когда-либо приходилось скрывать свои мысли, сейчас самое время.

  — Для какой возможной выгоды? — продолжила она. — Чтобы узнать мое имя? Действительно? Это было достаточно важно, чтобы рисковать всем? Она покачала головой. — Я так не думаю. Ты не выжил до сих пор, будучи таким безрассудным. Итак, почему этот внезапный поворот? Зачем рисковать? Почему ты хотел встретиться со мной здесь? Ее глаза расширились. «Ах, — сказала она, — потому что ты не хотел, чтобы я была в другом месте. Это все, не так ли?

  Она ждала ответа, которого не получила. Он знал, что она раскусит любую ложь.