Лучше умереть!

И в просторном зале вновь зазвучало дружное «Да здравствует Лиз Перрен!» Разносчица хлеба вытерла платочком глаза. Все бросились обнимать и целовать ее; охваченная вполне понятным волнением, она не знала, что и делать.

— Обед готов! Все за стол! — скомандовала хозяйка «Привала булочников».

ТуранЖо с Лионцем усадили Жанну на почетное место. Банкет начался. Овид Соливо, сидевший в том же ряду, чуть ли не под боком у Жанны, вносил заметное оживление, постоянно смеша окружающих.

Агенты полиции тоже, в некотором роде, не остались в стороне от общего праздника. Поданный им обед оказался на редкость вкусным. Аманда с тревогой и нетерпением лихорадочно ждала развязки этого спектакля, начало которого весьма смахивало на водевиль, а конец, по всей вероятности, станет настоящей драмой. Поэтому лишь ей одной казалось, что время тянется слишком медленно.

В половине четвертого принесли кофе. Марианна, охваченная нервной дрожью, ждала условного сигнала Соливо. Подойдя к столу, на котором были выстроены в ряд бутылки с ликером, она достала из кармана маленький графинчик и поставила его на видное место. Овид, уже несколько минут беспрестанно на нее поглядывавший, заметил это и тут же поднялся.

— Ах ты, ну ты! — воскликнул Туранжо. — Сейчас дижонец отколет какой-нибудь номер!

— Непременно, друзья, раз уж меня удостоили чести присутствовать на этом празднике, — заявил Овид, отвесив весьма комичный поклон. — Готов хоть петь, хоть плясать сколько вам угодно, но сначала прошу предоставить мне возможность сказать кое-что.

— Говори, мы все тебя просим! — воскликнул Лионец. — Валяй, приятель.

— Прежде чем я впервые появился в «Привале булочников», я не был знаком с мамашей Лизон, но вы просто заразили меня своей любовью и уважением к ней. Она достойная и славная женщина. Я счастлив, что могу преподнести ей небольшой подарок, и буду очень горд, если она согласится принять его.

Овид направился к Жанне Фортье; она встала и повернулась к нему.

— Госпожа Перрен, — произнес негодяй, протягивая ей сафьяновую коробочку, — вы доставите мне большое удовольствие, если согласитесь принять это от меня, и для меня будет большой честью, если вы позволите вас расцеловать.

Жанна послушно подставила щеку, и сообщник Поля Армана, словно Иуда, расцеловал ее. Все восторженно аплодировали; затем Жанна Фортье открыла хорошенький сафьяновый футлярчик и ахнула от восхищения. Подарок пошел по рукам — все, естественно, восторгались.

— Ну, дижонец, поздравляю, мальчик мой! Уж вы-то явно умеете вести себя с дамами, — сказала хозяйка. — На редкость славная вещичка! И нам непременно нужно выпить по этому поводу…

— Все предусмотрено, я угощаю всех присутствующих настоящим шартрезом.

Марианна тут же устремилась вперед, держа в обеих руках по графинчику с изумрудно-зеленой жидкостью.

— Сначала нальем вам, мамаша Лизон, — сказал она.

Жанна протянула свою рюмку. Девушка наполнила ее до краев и обратилась к Соливо:

— А теперь вам, господин дижонец.

С ловкостью фокусника Марианна мгновенно поменяла местами графины и налила Овиду шартреза, в который он сам подмешал канадского зелья.

— Ваше здоровье, мамаша Лизон! — весело произнес негодяй. — Пожалуйста, давайте-ка чокнемся.

— От всей души спасибо.

Рюмки стукнулись, а затем Соливо и разносчица хлеба осушили их до дна. Аманда, внимательно наблюдая за происходящим, не сводила глаз с Овида; на висках у нее выступил пот. Когда же она увидела, что Соливо выпил все до капли, глаза у нее засветились, словно у тигрицы.

— Теперь тебе конец, бандит! — прошептала она.

— По-моему, мы уже вовсю наплакались от умиления, — сказал Лионец. — Пришло время и повеселиться. Сейчас будем рассказывать веселые истории. Все по очереди…

— Сначала дижонец! — воскликнул Туранжо. — Пусть начинает дижонец!

И все, собравшиеся в украшенном фонариками зале, принялись, притопывая ногами, дружно скандировать:

— Дижонец… дижонец…

Овид поднялся и начал было рассказывать, но вдруг умолк и провел рукой по лбу: память, похоже, внезапно изменила ему. В голове все словно мраком покрылось. Канадский «ликерчик» начинал действовать.

Марианна, поневоле разволновавшись, смотрела на него почти с ужасом. Агенты полиции, облокотившись на стол, насторожились.

— Ты что, дижонец, решил на завтра отложить? — кричали со всех сторон.

Овид медленно обвел всех присутствующих лишенным какого бы то ни было выражения взглядом.

— Что-то веселенькое… — как-то странно, не своим голосом, произнес он. — Да, я должен рассказать вам что-то очень веселенькое!

Вел себя Соливо более чем странно, глаза у него выкатились из орбит, и все присутствующие поневоле опешили.

— Вот еще! — воскликнула хозяйка. — Он что, с ума, что ли, сходит?

— Я-то совсем не сумасшедший, милые мои, — заявил злодей, — это вы тут все спятили…

— Ну же, хватит, — сказала хозяйка, подходя к дижонцу, — возьмите себя в руки, опомнитесь наконец, господин Пьер Лебрен…