Лучше умереть!

— Прекрасно узнаю: ошибка тут исключена. Это старые бутылки из-под минеральной воды. На них еще обрывки этикеток сохранились.

— Сколько их было?

— Я видел пять, они стояли на земле.

— А теперь, господин Рику, поройтесь в памяти и постарайтесь вспомнить не только смысл, но и точные выражения той угрожающей фразы, что Жанна Фортье произнесла в адрес инженера Лабру, когда он объявил ей о предстоящем увольнении.

— Я все помню дословно. Вместо того, чтобы, как положено в таких случаях, извиниться, вместо того, чтобы попросить господина Лабру проявить снисходительность, Жанна Фортье повела себя в высшей степени высокомерно, и даже дерзко, и суровым голосом — он до сих пор звучит у меня в ушах — заявила: «Вы гоните меня! А! Слушайте, господин Лабру, берегитесь: это вам счастья не принесет!» Ясно, как день: она вынашивала план мести!

— Вы полагаете, что месть — единственный мотив совершенного преступления?

— Думаю, да, господин следователь.

— А я полагаю, что нет. Господин Лабру уехал на два дня, не правда ли?

— Он нам так сказал, Жаку Гаро И мне.

— Значит, его внезапного возвращения предвидеть не мог никто?

— Несомненно.

— Когда его настигла смерть, он едва успел переступить порог флигеля. Возле трупа был обнаружен чемодан. Тот, кто убил его, находился во флигеле и никак не мог его ждать в этот момент. Что же тогда привело убийцу во флигель?

— Желание поджечь его, — ответил Рику.

Следователь отрицательно покачал головой.

— Поджигать флигель не было ни малейшего смысла, — сказал он, — ведь уже горел столярный цех, набитый всякими деревяшками и стружками, и огонь мгновенно должен был перекинуться на флигель, где находятся хозяйский кабинет и касса.

Рику призадумался. Представитель закона продолжал:

— Вам известно, сколько денег было в сейфе господина Лабру?

— Сто девяносто тысяч двести пятьдесят три франка семьдесят сантимов. А в моей кассе лежало пять тысяч франков, но они целы; зная, что я отвечаю за них, я был настолько осторожен, что взял их домой. Чему теперь страшно рад.

— Та сумма, которую вы назвали, 'хранилась в банковских билетах?

— Да, господин следователь, за исключением трех тысяч франков в золотых монетах.

— Вы один знали, сколько денег лежит в сейфе?

Рику на мгновение задумался.

— Нет, господин следователь, это было известно не только мне. Когда я сдавал деньги, в кабинете присутствовали еще двое.

— Кто именно?

— Старший мастер Жак Гаро и Жанна Фортье.

Лицо следователя просияло. Заявление кассира вызвало у него искреннюю радость. Рику продолжал:

— Да… да… Жанна знала, и Жак, к несчастью, тоже: ведь этот добрый малый погиб лишь потому, что хотел спасти деньги и бумаги господина Лабру…

— А почему Жанна Фортье находилась в кабинете хозяина в тот момент, когда вы сдавали деньги?

— Господин Лабру вызвал ее, чтобы дать перед отъездом необходимые указания.

— Вы уверены, что она слышала названную вами цифру?

— Да, господин следователь, абсолютно уверен.

— У Жанны Фортье был ключ от флигеля?

— Да, сударь, и от кабинета тоже, ведь она убирала у хозяина. Вообще у нее были все ключи: ей ведь нужно было делать обход…

— По ночам она оставалась на заводе одна?

— Совершенно одна, господин следователь.

— А какой, по вашему мнению, характер у этой женщины?

— Не Бог весть какой, сударь! Жанна Фортье высокомерна, честолюбива, заносчива, к тому же она женщина скрытная и злопамятная; а манеры и повадки у нее были из тех, что вовсе не к лицу жене простого рабочего…

— У нее есть дети?

— Двое… мальчик жил с ней, а девочка — у кормилицы.

— Ее муж погиб здесь, на заводе, не так ли?

— Да, господин следователь, но по своей же вине, по собственной неосторожности. Между прочим, господин Лабру именно поэтому и взял Жанну работать привратницей. Даже увольняя ее, он намеревался сделать так, чтобы она не осталась без средств к существованию. Перед тем как уехать в Сен-Жерве, он пообещал ей подыскать для нее другую работу. Более того — собирался вручить ей достаточно большую сумму, которая позволит ей безбедно жить до тех пор, пока не найдется новая работа. Бедный хозяин! Эта презренная женщина отблагодарила его за все ножом в сердце!

Следователь повернулся к прокурору и начальнику полиции, присутствовавшим при допросе, и сказал:

— Видите, господа, все сомнения отпали! Я оказался прав, предполагая, что месть — не единственный мотив совершенных здесь преступлений — убийства и поджога. Помимо этого, Жанна Фортье замышляла еще и кражу. Приготовив все необходимое для того, чтобы поджог удался на славу, она отправилась во флигель, дабы взломать сейф и украсть деньги, потом устроила пожар. А выходя из кабинета, нанесла удар хозяину. Не кажется ли вам, что все это очевидно и бесспорно?

Оба представителя закона выразили свое полное согласие.

Затем прокурор спросил:

— А что, разве для того, чтобы взломать сейф, большой силы не требовалось? И женщина вполне могла сделать это? Такие вещи необходимо точно знать, ибо в противном случае мы должны будем прийти к выводу, что у Жанны Фортье был сообщник.

Тут подал голос Рику: