Лучшее во мне - это ты! (СИ)

- Если самодельную охранную сигнализацию, представляющую проволоку, батарейку и звонок можно назвать изобретением, то да, – устало сказал Шерлок. – Если открыть дверь, она тут же прижимает проволоку к выводам батарейки, цепь замыкается и включается звонок. Мой сын гиперактивный, поэтому представьте, сколько раз за день он заходит и выходит из нее.

- Почему же вы не уберете её?

- Я не хочу повторять ошибку своих родителей, – без промедления ответил он.

- Разве вы не боитесь того, что это плохо может сказаться на воспитании?

- Ничуть, – Шерлок усмехнулся, – когда проводишь время с ними и видишь их открытость и непосредственность, неожиданно ловишь себя на мысли, что ты им завидуешь. Мое детство было полно правил, вечных нравоучений, попыток приучить к порядку и научить как можно меньше проявлять свои эмоции.

- Можно они побудут сегодня у вас? – нервно сказал Шерлок Грэгу.

- Конечно, – он пропустил в дом детей, – что-то случилось?

- Нет, – зло ответил детектив.

- Папочка вчера ушел, – поспешила объяснить Виктория, – они поссорились.

- Джон не ночевал дома? – удивленно спросил Лестрейд.

- Просто присмотри за детьми, – Шерлок развернулся и пошел на выход.

Хэмиш бросил свой рюкзак у порога, после чего поднял голову вверх и произнес, обращаясь непосредственно к Грэгу:

- Им просто нужно сексануть в одиночестве, вот они и избавились от нас, – пояснил мальчик.

- Что? – щеки комиссара полиции покраснели.

- Сексануть, – повторила Виктория. – Это когда папа наклоняется к папочке, они перешептываются, краснеют и дотрагиваются друг до друга.

Лестрейд сглотнул и взял девочку на руки.

- Возможно, им действительно не помешает, – хрипло произнес он. – Вас покормили?

- Хэмиш сделал сэндвичей, – Виктория обняла за шею Лестрейда, – а Артур у себя?

- Конечно, вы можете подняться к нему и поиграть…

– Так и сказали? – Ларри засмеялся.

- Да, – Джон не смог не сдержать улыбки, – вот она – детская непосредственность, однако сын не в первый раз заставляет нас покраснеть, ведь он достаточно смышлёный.

- И что же такого он сказал? – не скрывая своего интереса, поинтересовался журналист.

- Ему было четыре, и он только начал посещать подготовительную школу…

Джон вышел из машины и направился к входу в постройку викторианской эпохи, которая после капитального ремонта больше походила на пряничный домик с красными ставнями, низким белым забором и выбеленными наружными стенами, откуда доносились пронзительные детские вопли. Он вошел в здание и завернул в коридор, после чего заглянул в большой класс, где дети бегали по какой-то понятной только им траектории. Несколько девочек шептались, рассматривая рыжего мальчика, вытирающего в этот момент липкие испачканные в шоколаде руки прямо об одежду. Джон посмотрел внимательно по сторонам, пытаясь отыскать во всем этом разнообразии знакомую кудрявую макушку.

Завидя Джона, одна из молоденьких учительниц мгновенно поспешила к нему, по пути убирая телефон в карман джинсов. На золотом бейджике под логотипом школы было написано её имя – Аманда, а по загоревшемуся взгляду было понятно, что она знала, кто этот человек.

- Здравствуйте, Аманда, – Джон дружелюбно улыбнулся, – я отец Хэмиша Холмса – Джон Уотсон.

- Рада с вами познакомиться, – Аманда улыбнулась в ответ, и на её щеках тут же появились восхитительные ямочки. Раньше бы Джон счел её симпатичной и не упустил возможность пофлиртовать с хорошенькой учительницей, но теперь эта затея лишена всякого смысла.

- Где я могу найти его? – Джон еще раз пробежался взглядом по присутствующим в комнате детям.

- Он решил не ходить в общую комнату для игр и остался в классе, – весьма деликатно сообщила она.

- Хэмиш кого-то обидел, верно? – Джон прекрасно знал повадки своего сына и специфическое чувство вины, когда он наказывал себя одиночеством.

- Одна из девочек назвала его аппликацию из цветных кусочков бумаги великолепной, после чего чмокнула в щеку, а Хэмиш тут же назвал её глупой и начал усиленно тереть щеку рукавом рубашки.

- Никаких драк, – облегченно произнес Джон, ведь ему уже порядком надоели ссадины и вечно разбитая нижняя губа Хэмиша.

- Я провожу вас, – Аманда указала на выход. Они вместе прошли в самый конец коридора и вошли в просторный класс заставленный множеством поделок, увешанный яркими рисунками. Хэмиш сидел к ним спиной за партой и что-то раскрашивал в своем альбоме синим карандашом.

- Хэмиш, посмотри, кто к тебе пришел, – обратилась к ребенку Аманда.

Мальчик чуть повернул голову, после чего закрыл альбом и слез со стула. Один взгляд на сына и Джон понял, что его мальчик вновь расстроен.

- Привет, – Джон подхватил его на руки, – как твои дела? – чуть покачивая в руках, спросил он.

- Одна из девчонок поцеловала меня, – с неприязнью ответил Хэмиш.

- Ты ей небезразличен, разве это плохо? – спросила Аманда, стараясь найти подход к мальчику.

- Не хочу, чтобы меня кто-то целовал, – начал свое рассуждение Хэмиш, подражая манере Шерлока. -Я считаю, что Кларе нравится целовать мальчиков так же, как мой папа любит целовать папочку. Сам же я не хочу пока никого целовать, особенно её.