Лучшее за год. XXV-II. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк

Шейла понятия не имела, что за ингредиенты ее мучитель смешивал в своих колбах, но она бы не удивилась, скажи он ей, что среди них — кровь девственницы, гадючий яд и галлюциногенная слизь, выделяемая южноамериканскими жабами–агами. Шейла заметила, что старик толок в ступе шляпки поганок, какие–то ароматические коренья и пахучие цветы, и ожидала, что смесь эта так же смертоносна, как паслен, и так же опасна для рассудка, как самые мощные в мире наркотические грибы.

Работая, высокий человек продолжал говорить.

— Я бы с гораздо большей охотой действовал после твоего информированного согласия, — сообщил он, — хотя я больше не доктор наук и уж тем более не врач, но в данных обстоятельствах это непрактично. Твое ложное «я» никогда бы не согласилось отступить перед истинным, хотя ты и жалкое ничтожество и ведешь отвратительную жизнь — ведь такова природа личности, она эгоистична.

Он смолк, чтобы отобрать с помощью шпателя дозу какого–то красного порошка, затем насыпал его в колбу, содержимое которой уже бурлило на горелке. Старик не пользовался весами, но измерения явно были очень точными.

— Если бы у гусениц был выбор, — продолжал он, — они бы никогда не согласились стать бабочками. Тебе, вероятно, известно, что некоторым видам насекомых это и не нужно — это называется «педогенез». Вместо того чтобы превращаться в куколок и снова возрождаться к жизни в качестве взрослых особей, они «выращивают» у себя половые органы и размножаются еще в личиночном состоянии, иногда на протяжении нескольких поколений. Они способны передавать генетическую информацию, и их потомки смогут когда–нибудь осуществить метаморфозу, хотя это произойдет лишь в ответ на эффективное воздействие внешней среды. Тогда эти потомки, какими бы отдаленными они ни были, в конце концов станут теми, кем им предназначено было стать, и узнают свою истинную природу, свою славу и свою судьбу.

Он снова замолчал, на это раз для того, чтобы капнуть несколько капель жидкости из ступки, в которой была измельчена смесь растений, во вторую колбу, еще не нагретую.

— Именно так поступили бессмертные жители Атлантиды, — рассказывал старик, — когда их родина исчезла в глубинах океана и они поняли, что скоро утратят все свое культурное наследие. Они понимали, что следующее поколение и множество последующих поколений вернутся в каменный век и им потребуются тысячи лет на то, чтобы достигнуть приемлемого уровня цивилизации. Но они хотели дать своим потомкам шанс стать лучше, когда изменятся обстоятельства. И бессмертные спрятались — так надежно, как только смогли. Элита Атлантиды в совершенстве владела биотехнологиями, как ты видишь; они считали нашу неуклюжую технологию, основанную на металле, невероятно вульгарной, подходящей лишь для изнурительного труда рабов.

Он снова занялся своим делом и тщательно осмотрел какую–то пасту, которую смешивал, поднеся ложку к бледно–серым глазам. Микроскопа у него тоже не было.

— Как ты думаешь, что бы предприняла наша элита, — спросил он, — если бы растаяли антарктические льды и море затопило бы наши города, а метан, заключенный в замерзшей воде на дне океана, вырвался бы наружу, сделав атмосферу непригодной для дыхания? Я думаю, что они бы скрылись в подземных убежищах, закопались бы глубоко–глубоко и впали бы в спячку на тысячу или сотню тысяч лет, пока наши верные союзники — растения не насытили бы воздух кислородом. Но этого не произойдет; ты и я и другие бессмертные — когда мы найдем и вернем к жизни достаточное их число — позаботимся обо всем. Когда вы проснетесь, у вас будут знания и власть. Единственный путь к спасению мира — всем работать для общего дела и делать то, что необходимо, а это осуществимо лишь в том случае, если кто–то возьмет ситуацию под контроль и установит разумную систему рабства. Бессмертные смогут это сделать, когда их станет много. Это только начало.

Во время едва заметной паузы в монологе старик снял колбу с горелки и поставил на огонь другую.

— Как ты, вероятно, уже поняла, — произнес он, обводя жестом набор компонентов, над которыми он трудился, — процесс возрождения к жизни состоит из пяти стадий, для чего требуется пять различных препаратов, приготовленных непосредственно перед употреблением по тайному рецепту и принимаемых друг за другом. Не волнуйся, никаких уколов не будет, глотать гадость я тебя тоже не заставлю. Все, что от тебя требуется, — это вдохнуть пары. Это даже проще, чем курить крэк. Я понимаю, что процедура выглядит сложной, и все пойдет не так, если я допущу хоть малейшую ошибку в приготовлении или введении, но тебе придется мне довериться. Доктору Бейлиссу никогда ничего подобного делать не приходилось, а Зармеродаху — приходилось. И он не потерял навыка, несмотря на то что последние несколько тысяч лет провел в спячке на дне океана в виде кристаллического супервируса. Все почти готово. Тебе нечего бояться, Шейла; на самом деле…