Читаем Лучшее полностью

— Знаю такое дело, — согласился он, — но на всякий случай, если понадобится, у меня специальные таблетки имеются.

— А долго нам еще?

— Часа три, не меньше. Ветер-то, видишь, какой.

Закончив с завтраком, я перебрался на нос судна, свесил с него ноги и замечтался о чем-то, глядя на море. На место мы добрались только после полудня. Майк подошел ко мне.

— Ну, как самочувствие, настроение? — поинтересовался он.

— Все нормально, — отрапортовал я.

— Собирайся. Надо будет нырнуть и привязать наш корабль к рэку. Вместе пойдем.

То, что я увидел под водой, потрясло мое воображение. На дне, как какой-то инопланетный объект, лежал гигантский корпус судна. Многочисленные люки и распахнутые двери так и манили заглянуть внутрь. Мы накинули канат прямо на швартовочные кнехты и поднялись за группой. Англичане ждали нас на борту, уже готовые к погружению.

— Внутрь заходим только за мной и вместе, — еще раз предупредил всех Майк. — Здесь очень просто потеряться, застрять, попасть под завал… Будьте предельно внимательны и осторожны.

На первом погружении мы проплыли и осмотрели корабль снаружи, прошли по палубам и надстройкам. Я замыкал группу, приглядывая за отстающими, собирая и подгоняя их вслед за ведущим Майком. Затем, вооружившись фонарями и передохнув, пошли на второе. Через широкую грузовую шахту мы проникли в огромный, бездонный трюм, набитый ящиками со снарядами, минами, бомбами и какими-то запчастями. Все это было ржавым, хлипким и, казалось, могло обрушиться в любую минуту, поэтому мы сбились в кучу и с опаской затихли, ничего не трогая и стараясь лишний раз не махать ластами. Когда глаза, наконец, совсем привыкли к темноте, мы приступили к осмотру арсенала, осторожно продвигаясь вглубь. Узкими коридорами мы двигались от одного отсека в другой, пока, наконец, не выбрались наружу через огромную пробоину в носовой части корпуса судна. «Обалдеть! — подумал я. — Вот бы здесь покопаться и поискать чего-нибудь». Этот вопрос я сразу же задал Майку, как только мы оказались на поверхности.

— С затонувшего корабля вообще-то ничего брать нельзя, — сообщил мне Майк.

— Так я же не про брать, я про поискать, — поправил я.

— Что, например?

— Не знаю… что-нибудь… Давай найдем, например, каюту капитана… и посмотрим, чего там…

— Так мы же уже закончили погружения, — сказал Майк, — сейчас отвязываем корабль и уходим.

— О, давай, перед тем как отвязать, и заскочим, — я быстро прикинул время по таблице декомпрессии, — минут десять у нас есть, а с «остановочкой» так и вообще…

На корме стоял капитан.

— Погода портится, — сказал он Майку, — да и времени уже много. Я думаю, что будет лучше заночевать на острове, а обратно в Халаиб выйти завтра с утра. В полумили отсюда есть хорошая бухта.

— А сейчас никак? — спросил Майк.

— Боюсь, что при такой волне и ветре засветло не успеть, — объяснил капитан, — а в темноте, в непогоду между рифами небезопасно.

Майк тут же собрал всех и сообщил об изменении планов. Англичане восприняли эту новость спокойно и совершенно не возражали. Перспектива ночевки на необитаемом острове им, похоже, даже пришлась по вкусу, особенно после того, как выяснилось, что для ужина необходимо будет наловить кальмаров, которых, со слов капитана, было много в этих местах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное