Лучшие истории любви XX века

Спас Анну влюбленный в нее композитор Артур Лурье, который устроил для Шилейко место в санатории – тогда это было очень сложно. А в отсутствие «дракона с плетью», как Анна к тому моменту называла Владимира Казимировича, ей удалось поступить на службу в библиотеку Агрономического института, где давали казенную квартиру и дрова. Когда Шилейко вернулся из санатория, Анна твердо потребовала, чтобы Владимир Казимирович переехал к ней. Или они расстанутся. Возвращаться в его квартиру-тюрьму она не желала. Теперь Шилейко уже не мог вести себя, как ему заблагорассудится, что и послужило поводом для их разрыва в 1921 году.И самое невероятное во всей истории с Шилейко: когда Ахматова захотела официального развода, оказалось, что брак зарегистрирован не был! В 20-е годы это делалось просто – записью в домовой книге. Шилейко солгал Анне, будто сделал эту запись. Но когда Лурье, продолжавший помогать Анне, пошел в домком проверить – оказалось, что записи нет.

Ирина Одоевцева

После разрыва с Шилейко Анна некоторое время жила у Ольги Глебовой-Судейкиной, бывшей жены художника Сергея Судейкина, основателя знаменитого декадентского кабака «Бродячая собака». Глубина и доверительность дружбы между Анной и Ольгой даже дали повод для подозрений, и по сей день время от времени пишут о якобы «романе», случившемся между ними. Ахматова действительно поэтически воспевала Олечку Глебову-Судейкину – красавицу, танцовщицу, умную женщину, тонко разбиравшуюся в искусстве, с одного взгляда определявшую любого автора эпохи Возрождения, что Ахматову в ней бесконечно восхищало! Но никаких романов с женщинами у Ахматовой не было, что бы ни пытались приписать ей нынешние любители пикантных разоблачений. Более того, у Ольги Глебовой-Судейкиной как раз в тот период начались отношения с Артуром Лурье, который приходил в ее квартиру, чтобы навестить Анну. Завоевать сердце Ахматовой ему не удалось, а вот с Глебовой-Судейкиной сложилось: когда Лурье уехал в эмиграцию, Ольга последовала за ним.

Анну Ахматову ожидали новые утраты.

7 августа 1921 года умер Александр Блок.

На его похоронах Анна узнала, что Николай Гумилев арестован как заговорщик против новой власти…

В тюрьму с собой Гумилев взял Евангелие и Гомера. Он вел себя невозмутимо и спокойно и во время ареста, и во время допросов. Хотя он был страстным монархистом, все же ни в какой контрреволюционной организации Николай Степанович не состоял.

Максим Горький верил в его невиновность, лично умолял Ленина спасти хотя бы Гумилева. Ленин пообещал. А 25 августа 1921 года Гумилева и всех прочих «заговорщиков» расстреляли на Охтинском пустыре. Друзья и ученики Николая Степановича пытались выяснить хоть какие-то подробности и разыскали садовника, жившего неподалеку от места казни, и тот поведал, как всю партию обреченных поставили в один ряд, как некоторые женщины и даже мужчины плакали, падали на колени, умоляли о пощаде… А Гумилев до последней минуты стоял прямо и неподвижно, глядя поверх голов своих палачей.

…Хотя официально Анна Андреевна уже не была женой Николая Степановича – для всех его настоящей женой все-таки оставалась она, потому что они были связаны больше, чем супружеством – поэзией. И для нее гибель Гумилева в самом расцвете его таланта была двойной трагедией: она потеряла не только некогда любимого и близкого человека, она потеряла не только отца своего ребенка – она потеряла еще и великого поэта, перед которым преклонялась.

Ирина Владимировна Одоевцева вспоминала: «Панихида по Гумилеву в часовне на Невском. О панихиде нигде не объявляли. И все-таки часовня переполнена.Женщин гораздо больше, чем мужчин. Хорошенькая заплаканная Аня беспомощно всхлипывает, прижимая платок к губам, и не переставая шепчет: «Коля, Коля, Коля, Коля. Ах, Коля!» Ее поддерживают под руки, ее окружают. Ахматова стоит у стены. Одна. Молча. Но мне кажется, что вдова Гумилева не эта хорошенькая, всхлипывающая, закутанная во вдовий креп девочка, а она – Ахматова…»

В том же ужасном для Ахматовой 1921 году, тогда же в августе, когда расстреляли Гумилева, в Греции покончил с собой брат Анны, Андрей Горенко. Все, кого она знала и любила, умирали или уезжали. Вокруг нее образовывалась пустота, которую Анна заполняла горестными стихами, потом ставшими сборником «Подорожник».

После этого сборника у нее пятнадцать лет не выходило никаких книг… Только отдельные подборки в журналах. Новая власть не жаловала «дворянскую поэтессу» Анну Ахматову.

В 1925 году на ее творчество был в первый раз наложен официальный запрет. Потрясение из-за этого вызвало обострение туберкулеза. Анна лежала в санатории в Царском Селе, и там ее навещал один из последних оставшихся у нее друзей: искусствовед и историк Николай Николаевич Пунин. И целый год после санатория он поддерживал Анну, опекал, кормил. Уверившись в том, что Пунин – единственная ее опора в жизни, Анна переехала к нему в Фонтанный дом при Шереметьевском дворце.