Лучшие из нас

«Это я злился, когда проигрывал, — думал Пол, — я всегда хотел быть лучшим! Не думаю, что понимал эту аллюзию, когда мама читала мне рассказ». Пол украдкой взглянул на нее: она уселась в кресло напротив.

На улице дул ветер и шел дождь. Стены дома издали вздох, но семья играла в «Вытяни восьмерку», и никто ничего не слышал. Дом снова вздохнул, на этот раз намного громче, так что стены громко заскрипели. «Только послушайте, какой ветер», — сказал папа. И тогда дом начал плакать, потому что ему было невыносимо грустно. Он сам не знал, почему ему было так грустно. Слезы текли по стеклам. «Какая противная погода», — сказал мальчик и плотнее укутался в вязаную кофту.

— Он уже в духовке, — внезапно сказала мама.

— Что?

— Обед, — объяснила она, встала с кресла и уселась на диван.

— Да, точно, — рассеянно проговорил Пол и перелистнул страницу.

— Возьми его с собой, — предложила мама. — Дочитаешь дома. Мне сегодня снилось То происшествие.

— Правда? — удивился Пол. — Мне тоже. Оно мне снится время от времени. — Он послушно положил рассказ в свою папку, набитую статьями об автоматических программах-переводчиках.

Какое-то время они сидели молча, но оба думали о том забавном факте, что случай из юношеских лет Пола, который они всегда называют Тем происшествием, сильно повлиял как на жизнь Пола Бентсена, так и на жизнь Марен Бентсен. Оба понимали, что во время Того происшествия Пол пострадал несправедливо. Конечно, Туне была первой большой любовью Пола, его первой девушкой, и он предал ее самым грубым образом, но тем не менее. Самым ужасным, кстати, было то, что мама ему не поверила, что она подумала, будто Пол согрешил намного серьезнее, чем на самом деле. Он был трусливым доносчиком, тщеславным предателем, но насильником он не был. И Пол совсем не хотел, чтобы Туне стала жертвой. Просто он не подумал о последствиях.

Будь на месте Пола другой, он, возможно, быстро преодолел бы последствия Того происшествия, однако для Пола все закончилось неуверенностью в себе, хамелеонством и фонетической гиперконвергенцией, а для мамы — разводом. Но так происходит гораздо чаще, чем мы думаем: весьма незначительные события определяют нашу судьбу. То, в какой момент жизни случаются такие вещи и как они взаимосвязаны с другими ее обстоятельствами — вот те факторы, которые наполняют маленькие эпизоды огромным значением, в то время как большие и важные события проходят незамеченными.

У Эдит Ринкель это был кувшин с соком, отбрасывавший рубиновую тень на плед. У Пола это было предательство, которое он совершил, разболтав подростковой «банде из Тосена», в восьмидесятые орудовавшей на западе Осло, что у Туне были деньги, много денег, и хранила она их в шкатулке в своей комнате. Члены банды были старше, сильнее и круче него, и он месяцами стремился завоевать их признание. Это было так избито (словно сюжет из книги для подростков), так глупо, так, честно говоря, банально, что почти полностью его уничтожило.

Но само То происшествие стало скорее эпилогом, оно случилось после того, как парни из банды ограбили и чуть не изнасиловали Туне.

— Ты не хотел вставать с кровати, не хотел говорить, — произнесла наконец мама.

— Нет, — ответил Пол тихо. — Я хотел умереть. Мне никто не верил.

— Мортен верил тебе.

— Да, Мортен верил.

— А я предала тебя, Пол.

— Да, мама. Но потом же ты мне поверила.

— Да, когда ты наконец начал разговаривать.

— Но на самом деле предателем-то был я. Неудивительно, что вы поверили, что я…

— …с Туне, да… мы поверили в это, — сказала мама.

Они говорили об этом сотни раз, они вновь и вновь обсуждали То происшествие, и каждый раз их разговор прерывался в одном и том же месте. Они останавливались, не выключая двигателя, потом медленно поднимались в гору, но на середине склона мотор глох. Но каждый раз они преодолевали эту заминку и двигались дальше:

— А как же Йене? — спросил Пол, который до сих пор винил себя в мамином разводе.

— Да все нормально. Не могла же я жить с ним, раз он не…

— Но разве ты не скучала по мужскому вниманию все эти годы?

— …раз он не захотел тебе поверить. Даже когда я попыталась объяснить ему…

— Мама!

Здесь их разговор, как обычно, прервался. Пол думал о Йенсе, а мама — о Феликсе.

— А у Туне сейчас все хорошо, — уверенно сказала мама после непродолжительного молчания.

— Да, у нее все хорошо. Я слышал, она работает директором детского сада, — продолжил Пол, как всегда.

— Ага.

— У нее двое детей, — сообщил Пол, хотя знал, что маме это известно.