Лучшие из нас

— Ага, — снова произнесла мама, на этот раз шутливо-многозначительно, выражая совершенно однозначное и очевидное желание стать бабушкой. — Может быть, вы с Нанной…

— Ну мама!

— У Мортена ведь есть малыш Сондре. Я уверена, что стала бы прекрасной бабушкой.

— Мама!

Но Пол был не слишком возмущен. Он и сам не раз думал об этом: они с Нанной в роли родителей малыша с элегантным узким носиком Нанны и маленькими теплыми ручонками. Малыш, который будет расти с мамой и папой. С папой, который будет брать его на футбол, с папой, который может утешить и подуть на царапину, с папой, который всегда рядом.

— Да, да, — говорила мама. — У Туне по крайней мере все хорошо.

— Да, все хорошо.

— И у тебя все хорошо, Пол.

— Да, мама, — подтвердил Пол. — У меня все хорошо.

И так всегда заканчиваются их с мамой разговоры о Том происшествии. У Пола действительно все хорошо. Все у него просто прекрасно. Но где-то в самой глубине души он всегда испытывает угрызения совести. Это не адские беспредельные муки, это не ужасная боль в животе. Нет, это только намек, почти незаметная, но никогда не проходящая неприязнь к самому себе. То происшествие поколебало представления Пола о самом себе. Ему необходимо работать над собой. Он способен на скверные поступки. Пол Бентсен испытывает мягкое, но неотпускающее чувство стыда.

Он ходит по земле и знает, что однажды повел себя коварно и подло, был эгоцентричным, самодовольным и самовлюбленным. Однажды он стал лжецом и предателем. Ему присуще вероломство. То происшествие заставило Пола Бентсена контролировать себя, чтобы плохие стороны его натуры вновь не одержали верх над хорошими.

Ничего более ужасного после Того происшествия он в своей жизни не совершил. Но время от времени неприглядные черты его характера прорываются наружу, и он идет у них на поводу. Как-то раз он подобрал распечатку статьи из стопки у общего принтера в приемной, виновато огляделся, положил бумаги в папку и потом использовал эту статью в своей лекции. В студенческие годы, когда еще не было Интернета, он написал передовицу в «Язык сегодня!!», которая была переводом одной немецкой статьи, и даже не сослался на ее автора. Кроме того, Пол прекрасно знает, что был не самым лучшим кандидатом на место, которое занимает на кафедре. Может быть, ему надо было отказаться в пользу Линн Билюнд?

Да, Полу Бентсену знаком сладкий вкус обмана. Но раз уж мир все равно желает быть обманутым — mundus vult decipi, ergo decipiātur.[46]

В кафетерии было многолюдно. В этот октябрьский день здесь собрались многие сотрудники кафедры футуристической лингвистики. На столах стояли тонкие блюда из серебристого пластика с большими белыми марципановыми тортами, рядом с ними — блюда крендельков с яблоками и миндалем, кофейники, зеленые бутылочки с игристым вином и полуторалитровые бутылки с яблочным лимонадом «Мозель» для тех, кто по какой-то причине предпочитает употреблять в рабочее время безалкогольные напитки.

Заведующий кафедрой Фред Паульсен был в синем зимнем костюме и белой рубашке. Он повязал галстук, что случается крайне редко. Вот он постучал ложкой по своей кофейной чашке и пригласил всех к столу.

— Здесь каждый найдет что-нибудь по своему вкусу, — обводя взглядом кафетерий, сказал он, довольный, как щедрый король, устраивающий праздник для своих подданных. Он сел, но как только все положили себе торт и крендели, а два консультанта разлили шампанское и открыли бутылки с лимонадом и послали их по кругу, снова поднялся. — Я хотел бы процитировать одно стихотворение, — сказал он, и собравшиеся, как обычно, издали коллективный вздох, который и на этот раз не дошел до ушей Паульсена. Он всегда читает стихи на подобных мероприятиях и всегда одного и того же автора (малоизвестной личности по имени Лассе Греверюд), а слушателям всегда одинаково трудно понять, какое отношение содержание стихотворения имеет к празднику. Но чтением стихов он решает две задачи: заполняет время (не так-то просто быть заведующим кафедрой и каждый раз писать новые речи) и доказывает, что является культурным человеком — ведь он читает поэзию и знаком с Греверюдом (и каждый раз он не забывает упомянуть, что лирик Греверюд — его близкий друг). После декламации он берет паузу, предоставляя всем возможность составить собственное субъективное мнение о том, каким образом прочитанное связано с повесткой дня.