Лучшие хвостатые сыщики

- Да это вы врете! - возмутилась Лера. - Как вам не стыдно! Он же для себя этот сухпай приготовил! Сказал, что в гранулах много протеина и витаминов, об этом все знают! А кефиром следует запивать, чтобы микроэлементы полностью усвоились!

Видимо, Трунов все же был тугодум. Пока он надувался ядом, готовясь достойно отреагировать на несуразную клевету, паузой воспользовался майор и задал вопрос по существу:

- Где кошелек, о котором я все время слышу?

Валерия с готовностью вскинула руку, указав на Трунова:

- Вот он! У вора в руке!

«Вор» с удивлением посмотрел на свою пятерню, до сих пор сжимающую тощий допотопный кошелек с замком «поцелуйчик», который специально был позаимствован Лерой у соседки.

- Мне его подсунули, я же вам объясняю! - воскликнул с раздражением Трунов и в сердцах хлопнул кошельком по столу.

- Ага, - сказал невозмутимо Кутузов. - Когда вас укусила утка.

Сержанты заржали. Майор хранил серьезность.

- Не верите? Посмотрите сами, господин офицер! Вон она, под столом, переноска для кошки, а в ней - утка.

Кутузов не стал смотреть на переноску, вместо этого он взглянул на Валерию. Она запальчиво произнесла:

- Покажите мне закон, офицер, который запрещает в переноске для кошек транспортировать уток!

- Да, и в самом деле, гражданин Трунов? Гражданка имеет право. Какие еще у вас к ней претензии?

- Претензий никаких! Кроме той, что этот стариковский кошелек она мне подложила!

Кутузов повернул голову в сторону Любови Матвеевны:

- Вы видели, как эта гражданка подложила кошелек в ящик письменного стола?

У Валерии от нехорошего предчувствия сжалось сердце, но соседка вполне искренне произнесла: «Нет, не видела», и Лера выдохнула. Значит, и впрямь не видела. А то неизвестно, чего можно ждать от этой правдолюбки.

Майор произнес скучным тоном:

- Оформляем задержание. Сержант, давай сюда наручники.

По лицу Трунова прогулялась паника. «Погоди, голубь, это еще не конец», - злорадно подумала Лера и проговорила:

- А знаете, господин офицер, я его прощаю.

Присутствующие недоуменно уставились на нее, а Валерия продолжила непринужденным тоном:

- Я прекрасно понимаю, что не из-за кучки медяков гражданин решился на такое вульгарное преступление. В кошелечке я храню важную улику, которую продемонстрировала ему получасом раньше - по делу о похищении раритетной статуэтки у пенсионера Спиридонова, моего соседа по дачному поселку. Именно из-за этой бумажки был украден мой кошелек. Это не просто бумажка, а документ, который может обличить гражданина Трунова как вора и негодяя. Я права, гражданин Трунов?

Тот тяжелым взглядом исподлобья посмотрел на Валерию, потом отвернулся в сторону, что-то взвешивая в уме. После затянувшейся паузы он произнес:

- Господин офицер, я хочу сделать заявление. Прошу отметить особой строкой, что добровольно и своевременно. Неделю назад я изъял у гражданина Спиридонова принадлежащий ему предмет, имеющий историческую ценность. В содеянном раскаиваюсь просто до слез. Бес попутал, мамой клянусь! Раритет гражданину верну с извинениями и компенсацией.

- А под протокол признаться здесь и сейчас желаете? - вкрадчиво поинтересовался Кутузов.

- Ну, а чего тянуть? - вздохнул Трунов и приступил к показаниям.

Валерии надо бы торжествовать, но отчего-то ей было противно. Как будто выпачкалась вся, а чумазой - какое торжество?

Когда Трунов закончил излагать и принял из рук майора казенный лист с задокументированным признанием, чтобы ознакомиться и подписать, Лера подошла к Кутузову и сказала:

- Нам пора. Не возражаете?

Майор не возражал.

- Леониду привет, - произнес он и улыбнулся.

Лера тоже улыбнулась и спросила:

- Я подскочу, когда статуэтка будет у вас?

- Валяйте, - ответил майор.

- Чуть не забыла. Спасибо!

- Взаимно.

Она кивнула ребятам-сержантам, расхаживающим у выхода из бутика, повертела головой, отыскивая соседку, но, вспомнив еще об одном деле, вернулась и подошла к столу, возле которого Трунов придирчиво изучал протокол.

- Стариков больше не обижай, - проговорила она без эмоций.

Трунов поднял на нее взгляд, и его лицо сморщилось, будто он проглотил столовую ложку рыбьего жира, а соленый огурчик, чтобы заесть, никто не предложил. Он кислым тоном поинтересовался:

- Стариков нельзя? А тебя можно?

- Меня? - переспросила Валерия, помедлив. - Можешь попробовать. А стариков не стоит.

И, подхватив Любовь Матвеевну под ручку, а другой рукой взяв кошачью переноску с уткой Глафирой, направилась прочь.

Людмила Мартова Ася плюс Вася равно любовь

Кошачий корм был похож на заливной язык и пах вкусно. Глаша еле удержалась, чтобы не попробовать, но объедать котов было как-то неприлично. Коты сидели рядом, смотрели призывно, можно даже сказать нагло. Котов Глаша не любила.