Лучшие притчи. Большая книга. Все страны и эпохи

Потерпевший кораблекрушение

Один богатый афинянин вместе с другими плыл по морю. Поднялась страшная буря, и корабль перевернулся. Все остальные пустились вплавь, и только афинянин без конца взывал к Афине, обещая ей бесчисленные жертвы за свое спасение. Тогда один из товарищей по несчастью, проплывая мимо, сказал ему:

– Афине молись, да и сам шевелись.

Путники и медведь

Два приятеля шли по дороге, как вдруг навстречу им медведица. Один тотчас забрался на дерево и там спрятался. А другому бежать уж было поздно, и он бросился наземь и притворился мертвым; и когда медведица придвинулась к нему мордой и стала его обнюхивать, то задержал дыхание, потому что, говорят, мертвецов зверь не трогает.

Ушла медведица прочь, спустился приятель с дерева и спрашивает, что это ему медведица шептала на ухо? А тот в ответ:

– Шептала: впредь не бери в дорогу таких приятелей, которые тебя бросают в беде!

Путники и находка

Шли два путника по дороге. Один из них нашел топор, а другой воскликнул:

– Вот нам и находка!

Первый ответил:

– Неверно говоришь: не нам находка, а мне находка.

Немного спустя столкнулись они с хозяевами, потерявшими топор, и те погнались за ними. Тот, у кого был топор, крикнул другому:

– Вот нам и погибель!

Другой ответил:

– Неверно говоришь: не нам погибель, а тебе погибель – ведь когда ты нашел топор, то не взял меня в долю!

Кто в счастье не делится с друзьями, тот в несчастье будет ими покинут.

Старик и смерть

Старик нарубил однажды дров и потащил их на себе; дорога была дальняя, устал он идти, сбросил ношу и стал молить о кончине. Явилась Смерть и спросила, зачем он ее звал.

– Чтобы ты подняла мне эту ношу, – ответил старик.

Всякий человек любит жизнь, как бы он ни был несчастен.

Укушенный собакой

Одного человека укусила собака, и он бросился искать помощи. Кто-то ему сказал, что надо вытереть кровь хлебом и бросить хлеб собаке, которая укусила.

– Нет, – возразил он, – ежели я так сделаю, то меня кинутся кусать все собаки в городе.

Так и злонравие в людях, если ему угождать, становится только хуже.

Притчи Ильи Ильфа и Евгения Петрова

Притча о гусаре-схимнике

Блестящий гусар, граф Алексей Буланов, был действительно героем аристократического Петербурга. Имя великолепного кавалериста и кутилы не сходило с уст чопорных обитателей дворцов по Английской набережной и со столбцов светской хроники. Очень часто на страницах иллюстрированных журналов появлялся фотографический портрет красавца гусара – куртка, расшитая бранденбурами и отороченная зернистым каракулем, высокие прилизанные височки и короткий победительный нос.

За графом Булановым катилась слава участника многих тайных дуэлей, имевших роковой исход, явных романов с наикрасивейшими, неприступнейшими дамами света, сумасшедших выходок против уважаемых в обществе особ и прочувствованных кутежей, неизбежно кончавшихся избиением штафирок.

Граф был красив, молод, богат, счастлив в любви, счастлив в картах и в наследовании имущества. Родственники его умирали быстро, и наследства их увеличивали и без того огромное богатство.

Он был дерзок и смел. Он помогал абиссинскому негусу Менелику в его войне с итальянцами. Он сидел под большими абиссинскими звездами, закутавшись в белый бурнус, и глядел в трехверстную карту местности. Свет факелов бросал шатающиеся тени на прилизанные височки графа. У ног его сидел новый друг, абиссинский мальчик Васька. Разгромив войска итальянского короля, граф вернулся в Петербург вместе с абиссинцем Васькой. Петербург встретил героя цветами и шампанским. Граф Алексей снова погрузился в беспечную пучину наслаждений. О нем продолжали говорить с удвоенным восхищением, женщины травились из-за него, мужчины завидовали. На запятках графской кареты, пролетавшей по Миллионной, неизменно стоял абиссинец, вызывая своей чернотой и тонким станом изумление прохожих.

И внезапно все кончилось. Граф Алексей Буланов исчез. Княгиня Белорусско-Балтийская, последняя пассия графа, была безутешна. Таинственное исчезновение графа наделало много шуму. Газеты были полны догадками. Сыщики сбились с ног. Но все было тщетно. Следы графа не находились.

Когда шум уже затихал, из Аверкиевой пустыни пришло письмо, все объяснившее. Блестящий граф, герой аристократического Петербурга, Валтасар XIX века – принял схиму. Передавали ужасающие подробности. Говорили, что граф-монах носит вериги в несколько пудов, что он, привыкший к тонкой французской кухне, питается теперь только картофельной шелухой. Поднялся вихрь предположений. Говорили, что графу было видение умершей матери. Женщины плакали. У подъезда княгини Белорусско-Балтийской стояли вереницы карет. Княгиня с мужем принимали соболезнования. Рождались новые слухи. Ждали графа назад. Говорили, что это временное помешательство на религиозной почве. Утверждали, что граф бежал от долгов. Передавали, что виною всему несчастный роман.